Городище Березняки
 Так восстановил в 1933 г. древний облик городища Березняки Рыбинского р-на Ярославск. обл. верх. Волга 2-3 века академик РАН- П.Н.Третьяков
В 1932-1937 гг. в связи со строительством канала Москва-Волга и волжских гидроэлектростанций впервые было проведено сплошное обследование обширной территории вдоль Волги и близлежащих районов в зонах строительства и затопления. Всего было открыто и частично исследовано свыше 200 археологических памятников эпохи бронзы и железного века, выявлен огромный фактический материал, по своему объему во много раз превышающий все то, что было наработано в этом районе археологическими исследованиями всех предыдущих лет.
Памятники железного века, преимущественно середины и второй половины 1 тыс. н.э., были рассмотрены в цитированной книге П.Н. Третьякова. Помимо материалов Поволжья им были привлечены также данные исследований в бассейнах озер Неро и Плещеево. Впервые появилась возможность охарактеризовать уровень и особенности материальной культуры мерянского населения Верхнего Поволжья на протяжении более чем тысячелетия.
Макет городища Березняки
В этой связи особо следует отметить результаты полных раскопок Березняковского городища. Важны наблюдения автора о социально-экономическом развитии племен Поволжья в период перехода от родовой общины к соседской, что нашло отражение в смене форм поселений — от городищ к селищам. По мнению П.Н. Третьякова, этот процесс завершился к 5-6 вв. н.э., причем селища второй половины 1 тыс. возникали в свободных районах, вне старых освоенных мест расселения. В экономике П.Н. Третьяков отметил выделение в 4-5 вв. железоделательного и бронзолитейного ремесел и переход в конце 1 тыс. к пашенному земледелию. Выводы исследователя были основаны на общих закономерностях исторического развития, проиллюстрированных археологическими наблюдениями. Особым этническим районом П.Н. Третьяков считал территорию от оз. Плещеево до костромского течения Волги, принадлежавшую народу Меря. По наблюдениям автора, здесь существовали отличные от верхневолжских традиции в строительстве жилищ, изготовления керамики, погребальной обрядности — то есть в наиболее существенных археологических признаках этнокультурных общностей.
Основное внимание в работе П.Н. Третьякова было уделено Сарскому городищу и открытому близ него в 1930 г. могильнику. Подтвердив принадлежность поселения народу Меря, автор подчеркнул его роль как торгово-ремесленного центра, приобретшего в 10 в. облик крупного города. Привлечение ранее изученных материалов (Холуйского и Хотимльского могильников) позволило П.Н. Третьякову предположить, что «Меря принадлежала к кругу восточно-финских племен, составляя особую группу, несколько отличную как от мордовско-муромских, так и марийских племен». В последующих работах П.Н. Третьяков неоднократно возвращался к идее о различной культурной принадлежности памятников Верхней Волги и глубинных районов Волго-Окского междуречья. Со временем взгляды исследователя менялись. В итоге отказавшись от поиска в древностях Поволжья раннеславянских (зарубинецких) черт, П.Н. Третьяков пришел к выводу о проникновении в бассейн Волги балтских племен в связи с происходившим в 1 тыс. н.э. общим изменением этнической обстановки в Восточной Европе и установил «область этнического приоритета» восточных балтов на Волге к западу от условной линии Ярославль–Плещеево оз. — устье р. Москвы.
Городище Березняки в Верхнем Поволжье (близ Рыбинска)
Городище Березняки существовало до 5 в. н.э. Генеральный план: 1 — постройка для собраний общины; 2 — житница; 3 — кузница; 4 — место, где хранился пепел умерших; 5 — помещение для прядения; 6 — загон для стада; 7 — ворота, по сторонам которых остатки валов. Без обозначений — жилые дома. Пунктиром показаны очертания археологического раскопа (по П. Н. Третьякову).
В результате в балтской зоне оказались дьяковские городища Москворечья и поселения по Волге вплоть до Ярославля, в том числе и известные по раскопкам Березняковское городище (Рыбинский р-н) и Попадьинское селище, в материалах которых П.Н. Третьяков предполагал балтские элементы. Предложенная концепция поддержки не получила. Если присутствие балтов в западной части Волго-Окского междуречья (область дьяковской культуры) подтверждается данными археологии и топонимики, то для обоснования появления нового населения на Волге требовались более серьезные аргументы.
Изучение финно-угорских древностей Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья было продолжено Е.И. Горюновой. Результатом ее многолетних исследований явилась вышедшая в 1961 г. монография «Этническая история Волго-Окского междуречья» — первая в историографии книга, полностью посвященная древним финно-угорским племенам, из которых особое внимание уделено Мере. В ней был использован практически весь известный фонд археологических, этнографических и письменных источников. Исследование охватывает хронологический диапазон в 2,5 тысячелетия — от конца эпохи бронзы до 12 в. н.э. при более пристальном изучении истории 1 тыс. н.э. Многие выводы автора основаны на собственных наблюдениях и опыте многолетних раскопок. Самостоятельную научную ценность имеют историографические очерки, обширная библиография и 4 карты археологических памятников различных эпох, на которых указано свыше 2000 объектов.
Предшественник ананьинцев из Полянского могильника (Прикамье). Явный уральский тип, похож на Коми и Мари
В научном труде Е.И. Горюновой изложена авторская концепция этнической истории Волго-Окского междуречья. Касаясь предыстории Мери, автор работы отмечает тесные связи Западного (Верхнего) Поволжья с Западным Приуральем (Прикамьем) на протяжении по крайней мере двух тысячелетий. По мнению исследователя, важную роль в сложении будущего «этно-культурного типа Мери» сыграл угро-пермский компонент, что было связано с проникновением в Поволжье отдельных групп ананьинского населения. Связи с Приуральем сохранялись и в последующие эпохи. «Культурная однородность населения Западного Поволжья... явилась следствием длительных отношений с племенами уральской культурной области, общение с которыми наложило одинаковый отпечаток на культуру древних Мери и Мари». В своей монографии Е.И. Горюнова исходила из предположения об относительно стабильной этнической обстановке в Верхнем Поволжье и Волго-Окском междуречье и поддерживала ранее высказанную идею о генетической связи дьяковской культуры и культуры Мери.
Поэтому к числу мерянских памятников были отнесены и позднедьяковские городища второй половины 1 тыс. н.э. («Древнее население Подмосковья представляло одну из групп мери»). Мерянским считает исследователь и Березняковское городище, отвергая изложенный выше вариант концепции П.Н. Третьякова об особой этнической принадлежности населения Верхней Волги. По мнению Е.И. Горюновой, Мере принадлежали Попадьинское и Устьинское селища на Волге близ Ярославля, Дурасовское городище на левобережье Волги близ Костромы, Сарское городище, первоначальные поселения на месте поздних городов: Ростова, Суздаля, Владимира, Ярославля, а также могильники Сарский, Холуйский, Хотимльский, Подольский, Новленский. Мерянские элементы были отмечены также в курганах 10-12 вв.: владимирских, ярославских, костромских, Зубаревском могильнике в бассейне р. Шексны. В результате территория расселения мери в 5-11 вв. была определена в широких пределах большей части Волго-Окского междуречья и частично левобережья Верхней Волги: от нижнего течения Клязьмы на пограничье с Муромой (Новленский могильник) до Пошехонья (Зубаревские курганы) и от Москворечья (дьяковские городища) до низовьев Унжи и Костромы (Костромские курганы, Дурасовское городище).
 Поясные привести, нагрудные застежки и игольники костромских и ивановских могильников
Е.И. Горюнова выделила характерные этноопределяющие элементы материальной культуры Мери: широкогорлые приземистых пропорций лепные сосуды «камско-мерянского типа» — «кубовастые», по терминологии костромских гончаров, — а также втульчатые височные кольца, коньковые и треугольные шумящие подвески. К мерянским по происхождению отнесены и некоторые детали курганной погребальной обрядности: глиняные «лапы» в инвентаре Ярославских курганов и «заливка», глиняные своды — в Костромских.
Привлечение этнографических материалов позволило проследить бытование некоторых традиционных финно-угорских элементов в нашей культуре вплоть до современности. Особое внимание в работе уделено постоянным отношениям населения Волго-Окского междуречья и Костромского Поволжья с Прикамьем. Отмечая сходство многих компонентов материальной культуры жителей обоих регионов, Е.И. Горюнова пришла к выводу о культурно-исторической взаимосвязи мерянского населения Волго-Окского района и населения Приуралья и их возможной «кровно-родственной общности». Таким образом подчеркнут основной тезис автора о неразрывности на протяжении тысячелетий связей двух финно-угорских этнокультурных областей.
Автор также рассказывает и о поздней истории Мери в составе Владимиро-Суздальского и Московского государства, отмечены связь городов московитов с прежними мерянскими центрами (Сарское городище, Ростов, Кострома, Владимир, Переяславль, Суздаль), постепенная славянизация Мери и ее участие в освоении окраинных районов Ростово-Суздальской земли в 11-12 вв. Как свидетельство вероятного существования отдельных групп Мери едва ли не до конца 16 в. представлены упоминаемые в письменных источниках «мерские станы» близ Переславля и Костромы.
Подводя итог, Е.И. Горюнова отметила, что археологический материал позволяет предположительно определить две группы народа Меря — центральную и костромскую. Есть все основания думать, что огромная территория мерянской земли была занята отдельными мерянскими племенами, которые, подобно Мордве, Чувашам и Мари, несколько отличались друг от друга как по языку (наречиям, говорам), так и костюму. Таким образом, летописный народ Меря был большим племенным союзом, занимавшим значительную часть Волго-Окского междуречья и частично Волжского левобережья.
Благодаря вышеупомянутым исследованиям автора (найденного ею археологического материала) были получены конкретные характеристики быта, хозяйства, культуры, внешних связей Мери, в общих чертах определена география расселения племен. Но не все выводы автора можно считать достаточно обоснованными. Это связано с методикой подхода Е.И. Горюновой к материалу. Особое внимание было уделено выявлению общих черт, способных характеризовать историю и культуру Мери, в то время как элементы или признаки материальной культуры, свойственные отдельным группам памятников или определенным хронологическим периодам, специально почти не рассматривались. В результате чего в число памятников Мери были включены дьяковские городища Москворечья. |