Самое интересное для меня в нашей археологии последних двадцати
лет - переход от схемы, когда ученые лишь иллюстрировали почти
умозрительные выводы, полученные романтичными кабинетными классиками XIX
- сер. XX вв. к собственно науке. Так, к примеру,
мнение о "повсеместном распространении курганов в Ростово-Суздальской
земле" и представление о курганах как об "обязательных атрибутах
древнерусского сельского ландшафта" было аксиомой, и лишь специалистам
масштаба Николая Андреевича Макарова ( дир. института археологии РАН)
сейчас удается выявить слабость оснований этих взглядов.
Мнение сложилось после массовых археологических раскопок графа А.С.
Уварова в середине XIX века, когда во Владимирской и Ярославской
губерниях было исследовано около 7500 курганов. В дальнейшем материалы
владимирских курганов привлекались при решении вопросов о появлении
славян в Волго-Клязьминском междуречье и их взаимодействии с субстратным
финским населением - мерей (так как мерянские украшения в этих курганах
были достаточно многочисленны). Возникла гипотеза о массовой
колонизации региона славянами из Новгорода в IX-X вв. (а то и раньше),
господствовавшая почти весь ХХ в.
Первые проблемы для этой идеи
возникают в 1980-х гг., когда исследования В.А. Лапшина показали: самые
первые и очень немногочисленные следы славян появляются лишь со второй
четверти X в., а уверенно говорить о появлении в регионе славянского
населения можно лишь в XI в.
Одновременно выясняется,
что курганы с сожжениями - т.е. курганы раннего периода (IX - перв. пол.
Х вв.) в могильнике Тимерево содержат материалы скандинавского и
финского (прибалтийского и поволжского) происхождения, но говорить о
"славянском комплексе" в них трудно. А это - уникальный памятник для
региона, других ранних курганов тут нет.
Тогда же
появились работы Е.А. Рябинина, показывающие отсутствие в Ярославском и
Костромском Поволжье следов новгородских словен - сопок, ромбощитковых
височных колец, каменных обкладок курганов. Гипотеза XIX века о словенах
как колонизаторах региона в итоге отметается как безосновательная.
В
2000-х гг. в рамках исследования Суздальского Ополья к материалам
раскопок Уварова вновь обращается Н.А. Макаров. К этому времени группой
под его руководством уже была проделана работа по картографированию
селищ конца I – начала II тыс. н.э. в регионе. Выясняется поразительная
вещь: поселений оказалось в 5 раз больше, чем могильников, а для более раннего периода – в 9 раз больше.
На
правом берегу Нерли и на территории Ополья, где сосредоточена основная
масса средневекового населения, курганные группы немногочисленны.
Известно, однако, что «большинство курганных могильников Суздальского
Ополья представляли собой некрополи отдельных поселений, находящиеся в
тесной топографической связи с селищами».
Как пишет сам
Н.А. Макаров, "предположение, что курганы разрушились – неправдоподобно в
сравнении с гипотезой о коротком периоде бытования курганного обряда и
его изначальном сосуществовании с бескурганным".
Более
того, даже в тех могильниках, где было значительное количество насыпей,
число курганов не соответствует нормальным размерам некрополей крупных
поселений, функционировавших полтора-два века. Так, к примеру,
знаменитое скандинавское Гнездово на Днепре вблизи будущего Смоленска,
занимавшее 17 га, накопило за свои примерно сто пятьдесят лет
существования 3800 курганов. Однако с селениями Суздальского Ополья того
же размера и того же времени существования все иначе: селище Весь - 21
га – только 147 курганов, Шекшово – 22 га – лишь 244 кургана.
"Таким
образом, в Суздальском Ополье выявляется значительная диспропорция в
числе поселений и погребальных памятников". Н.А. Макаров приходит к
убедительному выводу: "курганный обряд не был общепринятой нормой в центральных районах Суздальской земли".
(Макаров
Н.А., Красникова А.М., Карпухин А.А. Курганные могильники Суздальской
округи//Великий Новгород и Средневековая Русь. М., 2009. С.432-454)
Этот вывод, однако, важен не только сам по себе. Для археологов от А.А. Спицына в 1905 г. и доныне очевиден факт: погребальные памятники славян - курганы, а финно-угров - могильники.
И если установлено, что в X-XII веках население, погребавшее своих
мертвых в курганах составляет в Волго-Клязьминском междуречье
подавляющее меньшинство, то это - серьезный аргумент, подрывающий саму
возможность "массовой славянской колонизации" в этот период.
Что
вполне убедительно: к примеру, массовое переселение англов и саксов в
Британию за сто пятьдесят лет оставило на британской земле 50 000
однозначно германских захоронений в 1500 могильниках, четко отличающихся
от кельтских памятников того же периода. Следы славян в Суздальской
земле, как видим, совсем не так выразительны.
Поскольку,
как выяснилось, жители мерянских земель в IX-XII вв. чаще хоронили
покойников не в курганах, то, следовательно, были могильники. Их
трудно выявить на местности. Однако несколько таких памятников уже
обнаружено в ходе исследований Н.А. Макарова. Вот сборы с одного из них,
Ратницкого-4, опубликованные в статье на фото вверху
Хотя
комментарии излишни, отмечу все-таки обломок зооморфной шумящей
подвески-лошадки (тип. XVII по Е.А. Рябинину) - №7, треугольную шумящую
колечковую подвеску - №8. Насчет шумящей наборной подвески с
привесками-лапками (№9) все очевидно и так. Монеты - булгарские
подражания дирхемам саманидского эмира Насра ибн Ахмада 915-916 и
913-922 гг.
Таким образом, поражавшая Елпидифора
Барсова в 1902 г. "гигантская мощь самого подвига колонизации Ростовской
земли, совершавшейся в течение веков Славянским племенем с поглощающим
напряжением физических сил", поражала его не зря, оказавшись, судя по
всему, историографической фантазией.
Автор - akim trefilov