Чаронда - село на берегу Воже-озера, иначе именуемого Чарондским. Север Вологодской области. Сейчас оно опустело, и лишь силуэт церкви, да разрушающиеся дома оживляют бесконечную горизонталь озера и низменного берега под огромным куполом неба. С одной стороны озеро, с другой - бескрайние болота. Попасть сюда можно лишь на снегоходе или на лодке.

Для нас с вами, однако же, Чаронда интересна своим прошлым. Чарондская округа - особое административное образование, вместе с Устюгом, Сольвычегодском, Тотьмой и Устьянскими волостями до 1658 года находившееся в составе Ростовской епархии. По мнению признанного специалиста по угро-финской топонимике А.К. Матвеева, уже то, что наименования Устьянские волости и Чарондская округа не вписываются в традиционное для средневекового Севера членение на уезды, говорит об этническом своеобразии местного населения. Наличие в составе Чарондской округи «улусцев» Солза, Тордокса, Чужга также наводит на мысль о том, что население там первоначально отличалось от русского.


Анализ гидронимов дает не менее интересные результаты. Так, на южных берегах озера Воже находятся: Вожега - марийск. вож "корень", "ветвь", "развилина", Вондонга - вондо "куст", Иксома - икса "залив", "пролив", "проток", Корнома - корно "дорога", "путь", Лапач - лап "низкий", "низина", Тинготома - тенге "деньги" + дымо - аффикс отсутствия признака, т. е. "Безденежная", Шимка - шеме, шим "черный" и др. Несмотря на близость территории летописной веси, вепсские названия тут малозаметны, как отмечает и И.И. Муллонен: продвижению вепсов на восток, в Белозерье, препятствовало некое местное население, возможно, с верхневолжскими истоками. В вожегодской (чарондской) топонимии по мнению А.К. Матвеева, приходится видеть или какой-то волжско-финский субстрат, близкий к собственно марийскому языку, или особое мерянское наречие (язык), которое было распространено на значительной части Русского Севера.

Точно ответить на вопрос - предшествовало ли мерянское движение на север Белозерья и за Сухону новгородской колонизации, происходило ли оно параллельно ей, или в этом регионе изначально проживало население, говорившее на языке, родственном мерянскому, пока невозможно.

Легче предположить, когда обрусела северная меря, во всяком случае в Поважье, на Устье и в Чаронде: в XVI-XVII вв. в Поморье наряду с четырнадцатью уездами, заонежскими и лопскими погостами особо выделялись Устьянские волости, охватывающие бассейн Устьи и верхнюю Вагу, а также Чарондская округа. Создание этих административных территорий было, видимо, каким-то образом связано с существовавшими еще в то время мерянами в Устьянских волостях и чарондскими "марийцами" в Чарондской округе. Вологодская меря, судя по всему, обрусела раньше.

С этим, конечно же, сочетается и сообщение Сигизмунда Герберштейна перв. пол. XVI века о "особом языке" жителей Белозерья и Пошехонья, "хотя ныне почти все говорят по-русски".

akim_trefilov  http://community.livejournal.com/vjesmerjamuroma/4546.html

В дополнение публикуем прекрасный фото репортаж  от kopanga о том, как сейчас выглядит Чаронда, и что там происходит.


Ча-рон-да. Ча - тайна, хранимая северным ветром. Рон - тишина, звенящая весенней капелью. Да - треск льда на озере, трепыхание налима в сетях.

Чаронда: за Чарозером - Вещозеро, за Вещозером - Воже-озеро, на нем остров Спас, а за Спасом, на дальнем берегу - Чаронда. Здесь тоже остров: с одной стороны озеро, а с другой - непроходимые болота: Кильбовская чисть, Чарондские топи и Лешего Ноша. Старинные, еще новгородские места. Ведь Чаронду новгородцы построили на водном пути: по Модлоне в Воже, из Воже по Свиди в Лаче, а из Лаче по Онеге в Белое море, на поморские берега. С тех пор много волн выплеснуло на берег озеро Воже и много рыбаков нашло свой конец в его бурных водах. Была Чаронда городом и воеводством, со своим гостиным двором, и множеством лабазов, а потом торговый путь захирел и стала Чаронда селом, но тоже богатым - с каменным храмом и своим рыбным ловом. Потом пришла советская власть и учредила колхоз и рыболовную артель, но коммунизма в Чаронде не получилось: электричество сюда так и не провели, дороги через болота не построили, молодежь поразъехалась, стариков свезли на кладбище, дачники здесь не прижились и сейчас здесь один постоянный житель - дядя Леша: князь всех болот, воевода всех рыб и губернатор Чаронды.

Хозяйство у Леши нехитрое - изба да сени, буран и сани, вислоухий пес, карманы телогрейки с пригоршнями свечей к барахлящему движку, генератор выменяный на рыбу (а было время - не было генератора, только керосинки). Сети Дяде Леше приносит после штормов с другого берега озера, туда же он ездит раз в месяц за пенсией и припасами, туда же продает рыбу - сырую и копченую. На лето приезжают с другого берега несколько старушек и пара дачников, зимой заглядывают то волки, то рыбаки с озера, ну а в ледостав и ледоход Лешины гости - рыба, ветер и ломота в костях.

Бывают, случается, необычные визитеры. То из Москвы туристов занесет - на лыжах, снегоходах а один раз даже джип затащили. То с вологодского телевидения заглянут. А вот выборы были - приехали агитаторы от всех четырех партий сразу и корреспонденты с ними. Плакат где Жириновский с голыми бабами дядя Леша в горнице повесил, а флагами Единых и Справедливых Россий еще долго сети на льду отмечал. Бывают и непрошенные гости. Рыбнадзор это еще туда-сюда, им рыба по всякому полагается, а вот приезжал один раз госавтоинспектор с неудачного лова на озере и начал что то про отсутствие номеров на Буране говорить. Но где сел, там и слез, Леша его быстро отшил: номера мол у вас там, а у меня здесь Чаронда, мне здесь ваши номера без надобности. Заглянул один раз к Леше и губернатор вологодский с охраной, тоже рыбу на озере любит половить. Леша как раз сети на ближней протоке ставил - смотрит - а кругом аж все почернело от снегоходов импортных. Кричат в матюгальник - что дурак дорогу не уступаешь, не видишь губернатор вологодский едет. Леша им в ответ: это он у себя в Вологде губернатор, а здесь в Чаронде губернатор - Я. Так и прилипло к дяде Леше: губернатор Чаронды. А губернатор Вологды больше в Чаронду не приезжал.

С тех пор, как у дяди Леши появился генератор, обзавелся он и телевизором - без электричества когда жил, надобности в нем не было. Видно по нему только первую программу, да и то не очень. Но мнение свое на важные политические события в сопредельных с Чарондой землях у Леши завсегда найдется - Медведева вот над Россией Путин поставил, потому что никого другого ниже ростом чем сам найти не смог, а как ниже себя Медведев никого не найдет, то придется ему Кремль Путину воротить.

В Чаронде, в гостях у дяди Леши замечательно спится - сны мягкие, как снег, тихо падающий за окном. Еще лучше проснуться и долго долго лежать в кровати вслушиваясь в треск дров в печке, зная что Леша уже небось где то на озере ставит сети, а ты один на острове, и до дороги отсюда двадцать верст на лыжах, и можно пойти обратно сегодня вечером, а можно завтра, а лучше конечно остаться до весны, посмотреть как вспухнет и расколется на озере лед, как зажурчат ручьи и пойдет в сети стаями рыба, а потом можно уже и не возвращаться, а остаться здесь на всю жизнь. Потом встать, одеться потеплее, накидать в самовар угля и выпить чаю с крупным колотым сахаром, выйти во двор и пойти разобрать Леше на дрова очередной сарай или избу, и рубить дрова во дворе пока Леша не крикнет, что уха уже готова.

Когда я в первый раз увидел Чаронду это тоже было почти как сон. Давно, еще с тех пор когда библиотекарша в Кириллове рассказала о том что за Чарозером есть болота где растет странная, длинная клюква, а за этими болотами - заброшенный город Чаронда, я хотел сюда попасть. И вот мы собрались на лыжах, переночевали в палатке на острове Спас а утром через метель пошли к Чаронде. Пурга на озере играет очень странные шутки с человеком. Пейзаж исчезает, остается воронка пенящейся белизны и чтобы ты не делал, ты всегда в центре этой воронки. В отсутствие ориентиров равновесие начинает выкидывать интересные фокусы - то ты катишься вниз по наклонной плоскости, то поднимаешься в гору, то летишь в бездну, хотя на самом деле ты всего лишь тащишься по абсолютно ровному льду против ревущего ветра. И вот после пары часов такой круговерти ветер вдруг отнес пелену пурги в сторону и прямо перед собой мы увидели мираж: светящее через облака солнце, высокий берег, а на нем церковь и ряд почерневших изб: Чаронда.

Пару дней назад я снова уже в какой раз заглянул к дяде Леше. На озере стало много рыбаков, губернатор Вологды построил на другом берегу несколько весьма фешенебельных рыбацких домиков, но в Чаронде все осталось неизменным. Дяди Леши не было дома, ждал его пару часов слушав капель с крыши. Оставил ему кое каких припасов и кучу следов от лыжных ботинок на снегу - по ним дядя Леша точно поймет, кто в гости заходил. Можно было конечно позвонить - теперь на озере берет Мегафон и Леша завел себе мобильный, но я не стал его записывать в свое время - должны же еще быть в мире места, куда не надо звонить заранее, но где тебе будут всегда рады (если окажутся конечно дома).

На обратном пути солнце садилось за Чаронду и она потихоньку растворялась в закате, пока от нее не осталась одна черная точка церкви. Наверно когда нибудь она и действительно исчезнет - дядя Леша допилит пустые избы, потом и его избу сожгут, чтобы согреться, рыбаки, останется одна каменная церковь, которой конечно будет совсем одиноко и неуютно на продуваемом северном ветром берегу и храм, соскользнув с берега,  опрокинется и уйдет на дно озера, там где у него всегда будет приход и прихожане - щука, лещ и налим.