Четверг, 28.03.2024, 21:38 | Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость

Главная » 2013 » Сентябрь » 25 » Рассказы о лешем в Ростовском районе (на материалах полевых исследований)
18:20
Рассказы о лешем в Ростовском районе (на материалах полевых исследований)


Настоящее сообщение посвящено изучению на материалах Ростовского района Ярославской области такого раздела русской традиционной мифологической прозы, как рассказы о лешем. Источниковая основа работы представлена, прежде всего, данными полевых исследований, проведенных автором в 1999-2005 гг. Кроме того, были привлечены сведения, содержащиеся в «Картотеке полевых материалов проекта Академии Финляндии по летописной территории мери» (далее - КЛTM) (руководитель - лиценциат филологических наук А. Альквист)».

Анализ источников показывает, что большая часть сообщений посвящена лешему, в то время как рассказы о его женской ипостаси - лешихе - зафиксированы только в ряде населенных пунктов Татищевского сельского округа (южная часть Ростовского района). Данные тексты посвящены так называемому «Лешихиному камню», расположенному у д. Кобяково: «Лешиха такая живет в реке и на том камне расчесывается»2. «Он [камень] большой такой. Иногда, мол, на это выходила волосы чесать русалка. [говорили] «Вот тут лешиха живет». Лешихин [камень]... потому что большой и гладкий»3.

Как видим, в приведенных сообщениях лешиха не выступает главным героем повествования, рассказчики упоминают ее с целью обосновать наименование природного объекта («Лешихин камень»). Кроме того, лешиха не наделена признаками, по которым можно выделить ее в качестве особого представителя «нечистой силы». В связи с этим интересно, что информанты использовали для описания данного персонажа мотивы поверий о таком, по-видимому, более известном в регионе мифологическом существе, как русалка4.

Таким образом, рассказы о лешихе не имели разработанный сюжет и не были распространены в Ростовском районе.

По поверьям, бытовавшим в Ростовском районе, леший преимущественно обитал в отдаленных и безлюдных местах. Так, информант из д. Ершники Фатьяновского сельского округа сообщал следующее: «Пугали все нас маленьких. [А как пугали?]. «Леший придет из Зараменья и тебя заберет». Чтобы не хулиганили. [А почему из Зараменья?]. Ну, там глухое место. Вот от нас до Хлобыстова прямо в лес, сначала он называется, потом Речка, потом Зараменье называлося»5.

Затрагивая вопрос об образе лешего, отметим единичное сообщение о его невидимости: «А леший, леший - это, во-первых, лесной человек, страшный, он никому не показывается. Но он может заблудить; может быть, и обидеть...»6.

Небольшая часть записанных текстов содержит сведения о зооморфных признаках лешего. В Ростовском районе лешего отождествляли с филином: «Филин кричит. А говорят: «Леший кричит»»7. «А леший - это филин в лесу летает. Это говорили, что леший. А это не леший, а филин. Он орет так интересно»8.

Отметим, что сходные представления бытовали в XIX в. и в других местах Ярославской губернии9.

Данными представлениями, очевидно, стремились подчеркнуть «лесной» статус лешего и его шумный характер.

Анализ источников показывает, что леший обычно наделялся антропоморфными признаками. Так в с. Вепрева пустынь Любилковского сельского округа бытовал рассказ о лешем, показывавшемся в образе «маленького старичка», подпоясанного «красным кушаком»10. В связи с этим отметим, что красная одежда являлась характерным признаком персонажей мифологических представлений русских и других народов11.

В ходе полевых исследований удалось выявить большую группу текстов, объединенных мотивом оборотничества лешего - способности показываться в виде человека, знакомого герою повествования.

В качестве примера приведем следующие сообщения: «Это в Потоке. Папа раньше-говорил, что здесь водит. Сюда вот, на Шугорском лугу. Заблудился дядя Ваня Спиридонов. Говорит, шел домой, и ему казался мой папка с бутылкой. И он за этой бутылкой по этому оврагу пошел. В Подберезье пришел»12.

«А вот бабушки раньше знали. Сидят прялки прядут. Стучат в окошко: «Пойдем, подруга». Идут: деревни, деревни. Идут по лесу. Заводит, заводит. Угощает куличами. И р-раз - пропала. И остается около поленницы в лесу. А вместо куличей лошадиный помет»13.

Вызывают интерес рассказы, в которых описывается поведение лешего: «Как-то один ехал на лошади. Раз один попросил его довезти. Как сел на лошадь, она только повезла. Лошадь сделалась вся мокрая. Хозяин говорит: «Знаешь, что? Ты не человек». А он спрыгнул с телеги, захлопал в ладоши, захохотал: «А, догадался!». Он ехал от деревни Пирогово в сторону Караша. Болото он проезжал»14.

«Лешай ходит... Вот у нас на этем, на реке Саре, один раз и нашего папу завело. Вот иду, говорит, иду в гору. В гору взойду, а моста нет. Слетаю под гору кувырком. Раза четыре, говорит, в гору влезал, все мосту нет. Потом, говорит, идут две женщины. Говорит: «Как вы перешли, мосту-то нет». Они засмеялиса. А я, говорит, стою: «Господи, как же... Мосту-то нет». Ха-ха-ха-ха-ха! Только, говорит, смех прошел, и я, говорит, пошел по мосту хоть бы што. Вот, это, гот, меня, значит, леший завел»15.

«У меня вот мать... Там болото, называется Семеновское болото, вот она все ходит в это болото за клюквой... «И вот, И говорит, - как прихожу, лес [так!] начинает хлопать в ладоши. Говорю: «Как, вот так?»
-    Да, пугает меня все...
-    Да это тебе кажется.
-    Да нет, это настоящий леший... начинает кричать»16.

«Там водит. Бывало, и саму меня водило. Поедешь за сеном, за снопами, и лошадь распрягается. Молитву прочитаешь какую-ни-будь святую. [Голос] «А, догадался!». А кто кричит, я не вижу. [Кто так кричал?]. Не знаю.

Все раньше говорили: «Это леший, это леший водит». Распрягается лошадь, вот там скажут: «Мужик какой-то удавился, вот и водит»17. «Было с моим суседом. Ходил в одну деревню к девке. Вот его водили. Он пошел домой, его раз в другую сторону. Там у нас был ельник. Удавленников там было много. Видит елку. «Выхожу, говорит - церковь». А у нас дорога была прямая от этой церкви. Опять в этот ельник. Два круга. Второй раз пришел в этот ельник»18.

«Было, было. Вот сейчас как пойдешь в Ивакино. Тут дорога так была, и дорога поперек была от Никова. И на этом перекрестке водило. Там плуталиса все. К Поклонам, Соловьево, Козлово. Там тоже. Там были кусточки. До этих кустов как дойдешь, заведет. Там удавленников хоронили»19.

Любопытно следующее произведение: «Это в Великом селе было. Нет и нет отца. Вот пошли с сестрой к Великому селу. Это была деревня Тишнино. Идет, говорит, впереди нас поп с гармонью. Мы глядим Что такое?. А лунная ночь была. Видно все: у нас есть тень, а у него нет. Перекрестились. А поп гармонь растянул, захлопал - пропал. 20.

В приведенном рассказе одно из действующих лиц - встреченный в лесу «поп с гармонью», не отбрасывающий тени и исчезающий с хлопками при изображении креста. Кроме того, интересно, что «поп наделен предметом - «гармонью», несвойственным для духовного лица21. Информант, делая акцент на данном несоответствии, стремился, вероятно, показать противоречивое содержание образа лешего.

Обратим внимание, что в ряде приведенных текстов не упоминается название Лешего. Данное явление было характерно для изучаемого круга фольклорных произведений22. В процитированных рассказах леший определяется па общим для данного персонажа признакам: оборотничеству, стремлению «завести» человека, -хохоту, хлопанью в ладоши, особенной словесной формулой «а догадался!»

Заметим, что распространенным мотивом сообщений!о лешем выступает связь с представлениями об умерших неестественной смертью. В самом деле, описываемые в текстах события нередко происходят в тех местах, где совершали самоубийства или погребали покончивших с собой.

Русский этнограф XIX - первой половины XX вв. Д.К. Зеленин, первым обратившийся к данной проблеме, считал, что в традиционной культуре существовали две группы представлений об умерших: в одной из них главная роль отводилась родителям» (умершим естественной смертью), в другой - «заложным покойникам», к которым относил убитых, самоубийц, «опойц», умерших некрещенными или проклятыми. Если первых почитали, поминали и чтили места их захоронений, то вторых - боялись часто погребали за пределами кладбищ, в отдаленных местах23.

Очевидно, в нашем случае наблюдается переплетение представлений о местах обитания лешего и пребывания «заложных покойников», как локусах, сакральная опасность которых усиливается их периферийным расположением24.

Анализ источников позволяет выделить среди произведений о лешем сообщения, в которых; упоминаются средства против его «злокозненного» поведения. В данном случае информанты, прежде всего, говорили о крестном знамении и молитве: «Меня однажды... Трезвый шел, из Кузмицына тропка и дорога. Я ушел из лесу к речке. Пошел в лес обратно, вышел нормально. Ну, вроде, в Бога не верил, сейчас так, средне. Надо было перекреститься, а кто знает? [А кто завел? Что говорили?]. Какой-то леший, што ли. [Что делали, что-бы не заводил?]. Перекреститься надо было»25.

«Мама рассказывала моя. Раньше едут в Ростов, и около Серьгова все, лошадь не пойдет, вся в пене бьется. И глядишь: пойдет и пойдет лешай. Говорили. Пойдет и фонариком сверкает... Молитву прочитает, и куды чего девается. Лошадь пойдет и сухая 26.

«Прихожу часа в два [ночи]. Матери нет. А она является в три-четыре часа. Она говорит: «Шла- шла, - говорит, - дошла до Холщевки. Прошла низом, и в этот ельник. Гляжу, - говорит, ельник. Перекрестилась гляжу: гладкая дорога»..  Как раньше говорили, леший завел»27.

Представление о действенности крестного знамения и молитвы можно объяснить упоминанием в них Бога, Богородицы, святых, противостоящих, согласно христианским представлениям, «нечистой силе».

Кроме того, сообщали, что против проделок лешего употребляли матерную брань: «когда заводит, нужно молиться или ругаться матом»28.

В д. Нагая Слобода Фатьяновского сельского округа бытовал следующий рассказ: «Шел с Рославлево в Слободу, хотел выйти на Ефремову гоpy. Свернул с торной дороги, пошел лесом... но шел очень долго, и вышел к тому же месту, откуда шел. Так сделал два круга. Потом понял, что что-то не так. Заругался и вышел»29.

Авторы, поднимавшие вопрос о месте матерной брани в народной культуре, считали, что ее первоначальное значение состояло в том, чтобы запугать или снискать благосклонное отношение со стороны «злокозненного существа» 30.

Кроме вербальных защитных формул, в материалах полевых исследований содержится упоминание о своеобразных «перевернутых» действиях, имевших сходное значение (так называемое «антиповедение»; термин Б. А. Успенского): «У мужика лошадь была вся мокрая, он не мог найти дорогу. Тогда он повернул дугу ушами назад и сразу нашел дорогу. Его водил леший»31. [А чтобы не заводило, что нужно было делать в лесу?]. Говорят, шапку вывяртывали. Шапку, кепку возьмут, вывернут ее все отходило» 32.

По мнению авторов, люди, исполнявшие данные ритуалы, стремились обрести признаки, характерные для лешего «у которого все навыворот и наизнанку»34. В этом случае названный персонаж, возможно, не будет трогать «своего» .

Подведем итоги. Рассказы о лешем, бытовавшие в Ростовском районе Ярославской области, в общем соответствует общерусской традиции. Изученные произведения представляли собой сообщения об образе, поведении, местах обитания названного представителя народной демонологии и средствах против его проделок.

В записанных текстах леший, как правило, не выступал мифологическим хозяином лесного пространства, а играл роль злокозненного лесного существа, встреча с которым для человека была неприятна.

Говоря о бытовании фольклорных произведений о лешем в Ростовском районе Ярославской области в последнем десятилетии XX - начале XXI вв., отметим, что количество данных текстов уменьшается или они трансформируются в сторону сообщений с неразвитым или не традиционным для более раннего периода сюжетом.

Автор: Ал-й Вал. Киселев. Источник: История и культура Ростовской земли 2007. (Публикуется с любезного разрешения автора)

1    Данные материалы храняться на кафедре финно-угроведения Хельсинкского университета. Автор благодарит А.Альквист за предоставленные материалы.
2    Архив автора. В.П. Поляков, 1932 г.р., с. Татищев Погост Татищевского сельского округа, 7 августа 1999 г. (здесь и далее: инициалы, фамилия и год рождения информанта; место и дата записи). В квадратных скобках приводятся слова автора.
3    Архив автора. Е.Д. Новикова, 1911 г.р., д. Кобяково Татищевского сельского округа, 7 августа 1999 г.
4    Ср. следующее сообщение: «Там [в р. Сотьма] всегда вода хорошая. Тут и русалка на реке сидит. На камне сидит, косы расчесывает. Вот люди и говорили..* Архив автора.
5    Архив Автора. Е.Щ Чуйкова, 19Л    Ершники Фатьяновского сельского
окщуга, 26 августа 2004 г.
6    Архив автора. A.Л. Першина, 1933 г.р., с. Мосейцево Мосейцевского сельского
округа, 18 августа 2005 г.
7    Архив автора. Н.Н. Куликов, 1927 г.р., д. Малиновка Любилковского сельского
округа, 17 апреля 1999 г.
8    Архив автора. Ю.Д. Барашков, 1929 г.р., д. Тереньково Фатьяновского сельского округа, 19 июля 2006 г.
9    Известно, что в Пошехонском уезде Ярославской губернии лешим называли
филина. Считали, что крик этой птицы предвещал несчастье. ГАЯО. Ф. 582. On. 1. Д. 366. JI. 7 об.; Архангельский А. Село Давшино Ярославской губернии Пошехонского уезда // ЭС. 1854. Вып. II. С. 56.
10    KЛTM. Записано в с. Вепрева Пустынь Любилковского сельского округа в
1995 г. Ср.: Верюжский Д. Народные суеверия в Верхолежемском приходе Вельского уезда // ВГВ. Неоф.ч. № 27 С. 86; Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1987-С. 45.
11    См.: Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1994. Т. 2.
С. 724-735; Кузнецова Н.В., Лурье М.Л. Черти на службе колдуна // ЖС. 2000. № 2. С. 50.
12    КЛТМ. Записано в д. Григорьково Шугорьского сельсовета в 1996 г.
13    Архив автора. И.Е. Железов, 1929 г.р., с. Макарове Ново-Никольского сельс-
кого округа, 18 августа 1999 г.
14    Архив автора. С.Д. Фураев, 1924 г.р., д. Малиновка Любилковского сельского
округа, 23 мая 1999 г.
15    Архив автора. А.Н. Пупкова, 1914 г.р., с. Деболовское Никольского сельского
округа, 8 августа 2002 г. Архив автора. В.И.Николаев, 1948 г.р., д. Медведево Фатьяновского сельского округа, 16 сентября 2004 г.
17    Архив автора. Н.П. Курицына, 1929 г.р., д. Тарасове Фатьяновского сельского
округа, 10 июня 2004 г.
18    Архив автора. И.Е. Железов, 1929 г.р., с. Макарово Ново-Никольского сельс-
кого округа, 18 августа 1999 г.
19    КЛТМ. Записано в д. Горбынино Фатьяновского сельского округа в 1995 г.
20    Архив автора. И.Е. Железов, 1929 г.р., с. Макарово Ново-Никольского сельс-
кого округа, 18 августа 1999 г.
21    Ср. фразеологизм «как попу гармонь», употреблявшийся в том случае, когда
говорили о ненужной вещи.
22    См.: Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре.
М„ 1975. С.38.
23    См.: Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: умершие
неестественной смертью и русалки. М., 1995. С. 39.
24    Об удаленности как признаке «чужого» мира см.: Байбурин А.К. Ритуал: свое и чужое // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990. С. 9.
25    Архив автора. М.С. Синотов, 1932 г.р., с. Полянки Татищевского сельского
округа, 10 июля 2003 г.
26    КЛТМ. Записано в д. Перово Перовского сельского округа в 1995 г.
27    Архив автора. И.Е. Железов, 1929 г.р., с. Макарово Ново-Никольского сельс-
кого округа, 18 августа 1999 г.
28    КЛТМ. Записано в пос. Солнечный Любилковского сельского округа в 1997 г.
29    КЛТМ. Записано в д. Нагая Слобода Фатьяновского сельского округа в 1995 г.
30    См.: Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в
языках и культурах мира. М., 1997. С. 254; Успенский Б.А. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Успенс: кий Б.А. Избранные труды. Т.2. Язык и культура. М., 1996. С. 67.
31   KЛTM. Записано в д. Побычево Любилковского сельского округа в 1995 г. Ср.: Колчин А. Верования крестьян Тульской губерний // ЭО. 1899. № 3. С. 237.
32   Архив автора. В.В. Шадрин, 1931 г.р., д. Сидорково Шугорьского сельского
округа, 11 сентября 2003 г.
33   Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. Спб., 1994. С.65; Логи- щр К.К. Лес и «лесная сила» в современных представлениях русских Карелии fSR&l 2002. № 4. С. 3. В связи с этим вызывает интерес запись ХУП в.: I : ч! ; «Аще которая сторона коли на лесе отблудится и путь отимется, и ты у себя перещни сапоги или лапти или какую обувь ни буди с правые ноги да на левую, а с левые да на правую и с онючами - и узнаешь куды идти». Турилов А.А. «Русская Мандрагора» II ЖС. 1998. № 3. С. 34.
34    Максимов С.В. Указ. соч. С, 63.
35    См.: Толстой Н.И. Выворачивание одежды // Славянские древности. М,, 1995.
Т.1. С. 466; Синявский А. Иван-дурак. Очерки русской культуры. Очерки народной веры. Париж, 1991. Т. 2. С. 124.
Просмотров: 5736 | Добавил: merja | Рейтинг: 5.0/2
СТАНЬ МЕРЯ!

ИНТЕРЕСНОЕ
ТЭГИ
мерянский Павел Травкин чашечник меря финно-угры чудь весь Merjamaa Меряния финно-угорский субстрат вепсы История Руси меряне суздаль владимир история марийцы мари Ветлуга Ростов Великий ростов новгород Русь экология славяне топонимика кострома КРИВИЧИ русские Язычество камень следовик синий камень камень чашечник сакральные камни этнофутуризм археология мурома Владимиро-Суздальская земля мерянский язык ономастика Ростовская земля балты финны городище Векса озеро Неро краеведение православие священные камни этнография святой источник общество Плёс дьяковцы Ивановская область регионализм культура идентитет искусство плес ингрия антропология россия москва ярославль мифология вологда лингвистика Марий Эл будущее Унжа вятичи Залесье волга поэзия нея галич деревня туризм север мерянский этнофутуризм Древняя Русь шаманизм латвия русский север иваново буй капище Ярославская область Языкознание реконструкция скандинавы средневековье Европа магия Этногенез коми старообрядцы Костромская область христианство
Статистика
Яндекс.Метрика