Нацик ущемился и впал в грусть от нашей заметки, посвященной битве на Куси 1433 г. Нацики обычно страдают не только раssовой монохромазией к которой приводит чтение книжек Авдеева, но и, как правило, полные профаны в региональной великорусской истории. Да и зачем им изучать реалии Галич-Мерьской земли XIV-XV веков, если в ПТУ 1488 им уже преподали краткий курс истории арийской цивилизации от царя Викрама до богатырей «Русского марша». 

Мы же вернемся к нашим галичским мерянам и ветлужским марийцам. 

Известно, что незадолго до битвы на Куси, в которой московцы были наголову разбиты галичанами Юрия Дмитриевича и союзными ему вятчанами, под предводительством его сыновей Василия Косого и Дмитрия Шемяки, в Галич-Мерьский для переговоров приезжал московский митрополит Фотий (1426 г.). Самым ярким эпизодом его визита можно назвать встречу митрополита князем Юрием и жителями Галичской земли:

«А князь Юрьи, слышев то, собра вотчину свою и стрете его з детми своими и з боляры, и с лучшими людьми своими, а чернь всю собравъ из градов своих и волостей, и из сель, и из деревень, и быть их многое множество».

Митрополит Фотий, фреска Ризоположенской церкви, 1644 г.

Но святитель посмеялся над вышедшим к нему простонародьем и с презрением ответил, что «не видах столико народа въ овчих шерстах».

В своей работе «История Галича-Мерьского и Галичский земли» (Региональные особенности развития Руси в княжеских усобицах 2 четверти XV в.) российский ученый, кандидат исторических наук, доцент кафедры исторического регионоведения Санкт-Петербургского государственного университета, Светлана Владимировна Алексеева описывая эту историю цитирует мнение разных российских историков изучавших галичско-московские перипетии XV века:

«А. А. Зимин не сомневался в том, что «Юрий Дмитриевич решил устроить демонстрацию единения всего народа Галицкого княжества в поддержку их князя». Он писал:

«Галичане в „сермягах“ составляли основную силу князя Юрия». Под «галичанами» исследователь подразумевал людей, собранных местным князем на подвластных ему землях. Однако есть основания думать, что к сторонникам местных князей А. А. Зимин, прежде всего, относил «промысловых людей и свободных крестьян».

А. Ю. Дворниченко и Ю.В. Кривошеев отмечали, что встреча митрополита вновь стала проявлением вечевых традиций:

«Этот „сермяжный народ еще имел реальное влияние на ход событий. Неслучайно митрополит вел переговоры не только с князем, но и "со всеми православными" а затем князь "проводи его со всем народом"».

Юрий IV Звенигородский, стенопись Архангельского собора в Москве.

Если с мерянской этничностью галичан все в общих чертах ясно, еще М. К. Любавский предполагал древнее происхождение галичско-костромских волостей, в частности Шачебала и Ликурги «от мерянских местных обществ, которые со временем прослоились русскими поселенцами и с течением времени обрусели», то про ветлужских марийцев Алексеева пишет следующее:

«В последнее время было сделано еще одно интересное наблюдение над составом населения, представшего перед митрополитом».

С. К. Свечников, на основании того, что в походе 1399 г. Юрий Дмитриевич занял земли Ветлужского кугузства, сделал следующий вывод:

«В 1425 г. ветлужские марийцы вошли в состав многотысячного ополчения галичского удельного князя, начавшего открытую борьбу с Москвой. Внешний вид ополченцев ошеломил митрополита Фотия, прибывшего к Юрию Дмитриевичу с целью переговоров...».

Д.П. Дементьев, также использовавший в своей работе Ветлужский летописец, писал: 

«В 1425 г. производил князь галичский Юрий Дмитриевич набор рати по Ветлуге и в Шанге».

Участие марийцев в военных операциях русских князей допускал Д. А. Котляров (и, по-видимому, именно они могли фигурировать под именем «вятчан» в событиях Галичско-Московской войны XV века).

Народ въ овчих шерстах.

Алексеева продолжает:

«Чаще всего исследователи рассматривали реплику Фотия («не видах столико народа въ овчих шерстах») как выражение подчеркнутого презрения к военным силам противника великого князя.

«Глум» митрополита над простыми галичскими общинниками, вставшими на сторону местного князя, выявил существенные расхождения в политической жизни центральной части Северо-Восточной Руси (Т.е. собственно Москвы) и ее более отдаленных северных районов (Галича-Мерьского). Единство общинных интересов (населения), верность (демократическим) древнерусским традициям, когда в войско князя мог вступить любой житель волости, не представляли теперь угрозу для московского правительства.

С его позиции это должно было выглядеть как изживший себя тип военной организации. Не исключено также, что внешний вид галичан, среди которых были ветлужские марийцы, мог вызвать немалое удивление митрополита.»

Как видим Фотий и московцы (а вместе с ними через 590 лет и зигаметы-правачки) ошиблись. Галичане (меря) и вятчане (марийцы) разбили их через 7 лет — 28 сентября 1433 г. на Куси. А после неудачного похода московцев Василия II Темного на Галич-Мерьский зимой 1433-34 гг. разбили их повторно 20 марта 1434 года в битве на Могзе под Борисоглебом (Ярославская область). Галич-Мерьская земля была для Юрия Дмитриевича и его сыновей основной базой для пополнения людских ресурсов в ходе ведения войны против Москвы и Василия II Темного. Ее ополчение было задействовано во всех военных кампаниях галичских князей. 

Галич-Мерьское княжество в XV в. являлось землей, во внутреннем управлении сохранившей черты независимого города-государства. Город и волость были ориентированы на поддержку местного князя, нежели на подчинение власти Москвы. В истории Галича-Мерьского в XV в. все еще можно было видеть тот политический уклад который был характерен для эпохи Древней Руси, при котором земщина каждого края земли считалась и была на самом деле самостоятельною и независимою, составляла отдельное государство со своим князем и сама определяла свои отношения к князю и свое общественное устройство.

Телеграм канал Merjamaa. 2023.