Беседовали тут с литовским другом про «традицию». Возможна ли она в условиях фактического «обрыва»? Ведь «традиция» — это особые ритмы жизни, паттерны поведения в определенном социуме, в случае, когда мы говорим про язычество в — территориально-родовом социуме. То «как деды и бабки делали». Тут не только сакральные религиозные праздники, но и аграрные, животноводческие, промысловые (экономические общественные практики в рамках «мира» и освоения «чужого пространства»), это особые язык, кухня, элементы быта, песни, сказки, искусство, философия. Все эти элементы взаимосвязаны меж собой, все проникнуты особыми смыслами. Но тот мир, к которому мы обращаемся, почти мёртв. На последнем издыхании в виде бабушек 30 – 40-ых гг. рождения, которые по инерции немного настоящей этнографической аутентики «схватили».

Итак, «традиция» — это передача «взгляда на себя и окружающее» из рук в руки.

Но. Как и в случае с нашими уходящими в вечность бабушками, передать и ранее не всегда получалось в полном объеме, даже если старшие хотели, могли всё-всё, малым часто передавалось более несознательно и чем ближе к нашему времени — всё более отрывками.

Друг вспомнил, как его бабушка на Каледы сено под скатёрку клала, как в грозу у окна стояла тихенько взирая на небо, как рассказывала на ночь сказки, которые наши ровесники из поколения «Х» только из книжек знают. И я помню, как моя бабушка в известные дни брала меня с собой на могилки, на важные праздники пекла пироги и готовила другие блюда, с трепетом относилась к грозе, рассказывала про деревню и старую жизнь. Как дед показывал как столярничать, ловить рыбу и не заблудиться в лесу.

Это «традиция». Из этой живой связи мы, люди среднего возраста, можем уже бОльшую системность развить.

В прошлом году, в самый разгар моей работы с мерянской антропонимией, часто снились предки и места малой родины. Я думаю — как некий общий архетип мерянских предков, как образ, который понятен. Изучение и ревитализация мерянского языка, начавшиеся с старых словечек услышанных в детстве — это тоже «традиция», крайне важное действо, резонирующее с «миром предков», через которое мы получаем от них «знание». Как и чтение старых сказок своим детям, приготовление в особые дни семейным кругом старых блюд вместе с детьми , совместные походы в лес, зажжение огней и «поиск леших».

«Традиция» — это практика «восприятия», «саморефлексии» и «передачи» где всё, с одной стороны, может быть очень «нелинейно», с другой стороны, очень «вещественно глубоко». Вопрос на сегодня, по моему мнению, состоит в том, чтобы почаще актуализировать эту связь — уча,  восстанавливая и используя родной язык, проводя ритуалы в кругу семьи и сообществе семей, занимаясь ручным трудом, размышляя в тишине, разговаривая у огня, по возможности исключая внешне-навязываемые инфо-потоки, которые очень замыливают наше восприятие, отключаясь от них — уходя в свой «внутренний лес».

А бесконечно говорить про «традицию», а-ля геноны, это не наш путь.

Андрей Мерянин. 2022.