Илл. 1. Денга. Ростов, князья Андрей Федорович и Александр Константинович,
1390-е - 1404 гг.

Знаменитая эпидемия чумы в середине XIV в. практически уничтожила высокоразвитые мусульманские городские центры Средней и Нижней Волги: бескрайние просторы от Казани до Каспия постепенно возвращались к первоначальному состоянию, когда там не было ничего, кроме кочевий. Внутреннее единство Орды оказалось также подорвано: началась частая смена ханов, постоянные столкновения и борьба между конкурирующими кланами и претендентами.

Князья Северо-Восточной Руси, которым сожжение Москвы Тохтамышем в 1382 г. убедительно показало, что вряд ли для них изменится слишком уж многое, тем не менее ощутили себя на фоне дезинтеграции в степном мире куда более значимыми, чем прежде. С 1380-х гг. они начинают делать то, на что никогда прежде не осмеливались: чеканить монеты. Со времени монгольского завоевания это было прерогативой одних лишь "царей ордынских". С одной стороны - весьма прибыльное дело, доходная статья бюджета, с другой - собственные "денги" - лучший способ рассказать всем о своей власти.

Традиции денежного обращения сложились в рамках ордынской системы, до завоевания не слишком-то хитрая экономика русских княжеств XII-XIII вв. обходилась слитками серебра - гривнами - для крупных сделок и шкурками пушных зверей для повседневного оборота. И весовая система, и техника, и традиция оформления русских монет была заимствована у татарских денежников: и сами названия - "денга", "пуло", "алтын", "ермак" - тюркские. Нередко на одной или даже на обеих сторонах княжеских денег располагались подражания арабским надписям. Часто русские монетчики, как и их степные коллеги, просто наносили на готовые дирхемы ханов свои надчеканы с тамгами - знаками или с отдельными буквами.

Была, однако, одна новация, источником которой ордынская традиция стать не могла: исламская норма не допускала художественных изображений в том числе и на монетах: могли быть только надписи, орнамент, в крайнем случае - символы. На русских княжеских "денгах", однако, сразу же появляются воины с оружием, птицы, свирепые звери, а вскоре - и более сложные композиции.

Их интерпретации - отдельная песня: и дореволюционные нумизматы, и историки-краеведы искали в них того, что для них было привычным и очевидным - княжеских и государственных гербов, хотя для русского средневековья эта традиция была просто неизвестна. Не буду углубляться во всяческие забавные фантазии, отмечу лишь, что и по сю пору в нашей средневековой нумизматике немало замечательного и неизведанного.

Коснусь вот монет Ростовского княжества. Чекан там начался относительно рано, уже в 1390-е гг. Характерной особенностью княжения было то, что им владели одновременно две ветви Ростовского княжеского дома: потомки Федора Васильевича, обладатели Сретенской половины Ростова, и потомки его брата, зятя Ивана Калиты Константина Васильевича, которым принадлежала Борисоглебская половина. Чтобы никто не обижался, денги они чеканили общие - на одной стороне имя сретенского князя, на другой - борисоглебского. Кроме надписей, на обеих сторонах были и изображения. На стороне борисоглебской ветви (по-моему, я об этом уже писал?) располагались обычно либо символический портрет правителя в венце с орнаментальными завитками по бокам - подражание английскому серебряному гроуту XIV - начала XV в., либо стилизованный кораблик и правитель - тоже в венце-короне - на его борту, и тут источником был уже английский же золотой нобль. (См. илл. 1.)

Со сретенской стороной ростовской денги все еще хуже, там картинка сложная, да к тому ж и не вполне постоянная, а качество чекана в Ростове всегда было далеко от идеала.

В целом, можно разобрать, что слева, вроде бы, стоит человек, держащий какую-то секиру с очень длинной рукоятью, справа от него, пониже и тоже в профиль - голова другого (тоже, вроде бы, за что-то держащегося), обращенная лицом к стоящему, над ней какие-то украшеньица (ордынская "плетенка"), между этими людьми еще что-то виднеется (на позднейших денгах оно уже уверенно превращается в дерево с сидящей на нем птичкой), да к тому ж над всей композициией в надпись с именем князя вписана еще одна голова в венце, уже в фас. Ужас и путаница, если уж прямо. Герман Алексеевич Федоров-Давыдов, крупнейший советский археолог и нумизмат, предположил, что изображен Иоанн Предтеча с секирою в руках, а справа - его же голова, уже отрубленная. Но все это как-то странно: нимба, без которого святой все же не святой, нету, иконография, на которую ссылается Г.А., складывается только лишь к середине XVI в., да и к чему вообще вот это все тут? Можно было б, конечно, привычно интерпретировать это как предостережение власти фальшивомонетчикам: мол, если че, напрочь башку снесем. Но уж больно много деталей.
Думаю, однакож, все проще.

Дукат. Венеция, дож Микеле Стено , 1400-1413 гг.

Вот, собственно, венецианский дукат, знаменитая золотая монета, чеканившаяся с 1284 аж до 1797 г. Святой Марк вручает знамя коленопреклоненному дожу. Венецианская торговля через Константинополь и колонии Крыма и побережья Азовского моря обогащала и Орду, и русских купцов-сурожан. Не снижавшие свое качество на протяжении десятилетий золотые монеты республики святого Марка символизировали власть и богатство - примерно как нынче доллар. Понятно, что попавшая в руки ростовских денежников-резчиков монета была не в экстра-сохранности, не пруф.

Дукат. Венеция, дож Антонио Веньер , 1388-1400 гг.

Но все же постарались сделать похоже, а что не разобрали - то как-то переосмыслили.
В любом случае, грезы ростовских властителей, сидевших в теремах над спокойным озером Неро, направлялись хотя и в разные стороны - у кого-то к туманам Темзы, у кого-то - к венецианской лагуне, но в любом случае в уютные Европы, а никак не в величественные глубины Евразии.

Автор: Аким Трефилов
Источник: http://akim-trefilov.livejournal.com