Процесс этногенеза большинства народов носил запутанный и сложный характер. Не является исключением и этногенез русского народа. На огромных просторах современной европейской части России долгое время преобладали финно-угорские племена. Многие из них канули в Лету. Ещё из учебников по истории мы помним такие из них, как меря, чудь, мещера, мурома. Занимая почти полностью Вологодскую, Костромскую, Ярославскую, Владимирскую, Ивановскую, Рязанскую, большую часть Тверской области, они не могли просто испариться, не оставив никакого следа в культурном и генетическом наследии населения этих территорий.
Основы формирования древнерусской народности
Финно-угорские народы продолжают численно превалировать наряду с тюркскими во многих районах Поволжья. В древности же ареал распространения их предков имел границы в современных областях с преимущественно русским населением. И контакты между балтскими, славянскими и финно-угорскими племенами прослеживаются ещё со времён готской империи Германариха, простиравшейся до нашествия гуннов на огромной территории от Причерноморья до Поволжья.
Еще готский историк Иордан писал о племенах мери и морденс (мордвы), плативших дань вождю Германариху. Активное распространение индоевропейцев-балтов на землях финских археологических культур (дьяковской, городецкой) привело к устойчивым балто-финским контактам в средней полосе современной России. Балты и финны воевали, взаимно ассимилировали друг друга, но в целом имели возможность мирного существования, так как и те, и другие были весьма малочисленны на просторах Русской равнины. Конкуренция за ресурсы не была обострённой. Балты обогатили свой генофонд гаплогруппой N (типичной для финнов), а финские племена - гаплогруппой R1A, распространённой у индоевропейцев группы сатем (балтов, славян, индоиранских народов).
Археологи просматривают даже более раннее появление земледелия у финских племён дьяковцев, чем у их индоевропейских соседей, продолжавших делать акцент на скотоводство.
Именно эти два этнических субстрата - балтский и финно-угорский - оказались основными в формировании древнерусской народности, тем более, если учесть, что племена кривичей, вятичей и радимичей были по данным археологии либо наполовину, либо целиком балтскими. Фактически, полностью славянскую идентичность можно увить лишь у псковских и ильменских словен, материальная культура которых чётко прослеживается с южной Прибалтики и имеет аналоги в археологических памятниках севера Польши.
Этногенез великороссов: мнения и гипотезы
На проблему этногенеза великороссов есть несколько взглядов. Первый из них выражен историком XIX века Полевым, утверждавшим, что финские племена не принимали никакого участия в образовании русского народа, являвшегося, по его мнению, полностью славянским как по генетике, так и по культуре.
Его современник поляк Духинский отстаивал противоположную точку зрения: русские - это синтез финно-угров и тюрков без какого-либо влияния славян, кроме языкового.
Золотой серединой можно назвать точку зрения Ломоносова, развитую впоследствии профессором Ярославского юридического лицея Ушинским. Оба учёных утверждали, что славяне и финно-угры имели взаимное влияние.
Чудь, меря, мурома участвовали в этногенезе русских, привнеся с собой опыт поколений автохтонного финно-угорского населения европейской части России, тем самым обогатив зарождавшийся великорусский этнос. Ломоносов показывает влияние славян на угров-венгров, выделяя значительный пласт славянской лексики в венгерском языке. Также и финны, чудские народы, как обобщённо называл финно-угров Михаил Васильевич, передали методы хозяйствования в экстремальных условиях Русского Севера славянским племенам Новгородской земли.
Ушинский полагал, что нет ничего зазорного в том, что русские являются не только славянами, но и в значительной степени финно-уграми по крови и наследию духовной культуры.
«Славяне - важнейшие из ее племен - принадлежат к Европе. Восток и юг ее наполнен еще и теперь остатками выходцев Средней Азии. Племя же финское, колыбелью которого называют Уральский хребет, составляет средину между азиатскими и европейскими племенами, - отмечал Ушинский. - Оно так давно живет в Европе, что никак не может быть причислено к народам-пришельцам, но, скорее, к самым коренным аборигенам ее севера. Оно занимало некогда, во времена доисторические, весь север Европы и весь север Азии, а может быть, проникало далеко и в среднюю Европу. Это - какой-то цемент, на котором заложились все новые северные, европейские государства, что еще в большем смысле относится к России. Шведы, датчане, обитатели всего балтийского поморья, русские — все начинают свою историю каким-то молчаливым исчезновением финских племен. Кажется, они как будто сами составляют элемент доисторический и разгоняются вместе с мраком, покрывающим жизнь европейского человека».
Взгляд Ломоносова и Ушинского был поддержан Ключевским, Веске, Алексеевым и др. В своих работах они объясняли глубинные причины положительной комплиментарности славян и финно-угров, их гармоничным дополнением друг друга.
Мерянский этнофутуризм
Этнографы и художники, музыканты и поэты, интересующиеся темой этногенеза русского народа, объединились в культурное движение этнофутуристов.
Этнофутуризм как целостное направление в искусстве возник в Эстонии в 80-х годах прошлого века. Распространившись в России, в основном в регионах с финно-угорским населением (Удмуртия и Марий Эл), этнофутуризм сделал акцент на возрождение этнических особенностей регионов с ассимилированным мерянским, муромским, мещерским и чудским населением.
Этнофутуристы пытаются связать миры финно-угорских предков русских с современными реалиями российского общества. Известный художник Андю Мерянь сделал многое для популяризации и актуализации русского фольклора, имеющего глубинные финно-угорские ментальные корни и культурные коды.
В инсталляциях и картинах Меряня ярко выражено стремление художника выявить преемственность между современными потомками этого древнего финно-угорского племени среди коренных жителей центральных областей нашей страны.
Порой можно удивиться, как связаны между собой в картинах Андю Гагарин и мерянское ощущение космоса, даже такое явление, как «русский космизм» Циолковского, Вернадского и Фёдорова. Однако понимание этих связей приходит к нам, если мы обратим внимание на духовное развитие этих личностей, их корни. Предки Гагарина были именно с мерянских земель, на просторах которых волхвы мерян несли проповедь о троичности Вселенной, поделенной на верхний, средний и нижний миры. Разумеется, обращаясь к верхнему миру, миру небес и высших сил, меряне сакрализировали космос, в то же время, чувствовали себя в нём по-язычески неотделимо. Целостность в восприятии мира передавалась из поколения в поколение и порождала такие исторические фигуры.
Балтский этнофутуризм
Важно отметить в деятельности российских этнофутуристов также и «балто-славянский блок», представленный краеведами Тверской, Калужской, Смоленской областей, входящих в т. н. балтский ареал. Индоевропейские балтские племена были автохтонными в вышеперечисленных краях. Их историю можно уверенно проследить уже с 2 тыс. до н. э. Именно балты и финно-угры были самыми активными участниками этногенеза древнерусской народности.
Балтские этнофутуристы доносят до нас ценный исторический материал о голяди – западнобалтском племени, родственном непоколебимым язычникам - пруссам, давшим имя Германской империи Бисмарка. И жило это племя здесь, среди нас, в подмосковных лесах. Сопротивляясь крещению до XIV в., как и их западные сородичи, голядский этнос был ассимилирован московитами.
Краеведы – этнофутуристы собирают бесценный фольклорный материал о таких постепенно ассимилирующихся реликтовых субэтносах, как тудовляне (прямые потомки кривичей в Тверской обл.), сицкари (потомки новгородцев в Ярославской обл.). Благодаря деятельности этнофутуристов мы всё ещё можем познакомиться с многовековой культурой наших предков. Популяризация этнографической информации – важный момент в развитии нашего представления о балтских и финно-угорских корнях
Культ змей (самый репрезентативный балтский маркер) широко представлен в творчестве этнофутуристов. Коллажи, картины с солярными змееподобными символами отсылают нас к временам зарождения русского этноса, к нашей генетической памяти, детству нашего народа. А что может быть лучше детства? Тем более проникнуто это творчество желанием восстановить потерянную нить, связующую нас не с вымышленным прародителем жанра «фолк-хистори», а с реальным историческим предком.
Таким образом, можно выделить ещё одну весьма важную черту творчества этнофутуристов – это опора на академические исторические материалы, профессионалов от науки и, в то же время, креативность и вкус в воплощении и донесении до публики предметов своего искусства. Задача весьма сложная, ведь тут надо применять отточенный вкус, подкреплённый серьёзной научной базой. Этнофутуристы не создают новой религии, они умело воплощают знания этнографии, истории, социальной антропологии в своих работах. Создавая формы, понятные современникам, художники этого направления успешно доносят простым людям ценную информацию об их далёких предках. Совместить опору на строгие научные данные и создать вместе с этим ещё и произведение искусства - задача не самая простая, однако, успешно выполнимая этнофутуристами.
Ценность в произведении искусства состоит здесь в том, чтобы зритель пробудил в себе память предков, при этом, осознав ту самую нить между ним и пращурами, руководствуясь не просто эффектом катарсиса, а ещё и глубинным пониманием истории, фактов.
Будучи социальным антропологом, хотел бы провести параллель между «информационной теорией этноса» Арутюнова и Чебоксарова и главным посылом этнофутуризма: возвращением через произведения искусства чувства преемственности и радости от воссоединения с миром далёких предков.
В данной концепции этноса оба учёных полагали, что возвращение современных городских жителей к своим этническим корням способствует психологической стабильности. Этнос, по их мнению, это информация, культурные коды, архетипы. Мозг человека применяет информационный фильтр, в роли которого выступают те или иные понятия, образы, связанные с этничностью. Как только пропадает широкое применение в этом фильтре последних, пропадает и психологическая стабильность. Психика не справляется с неограниченным потоком информации. Чтобы восстановить психологическую стабильность и вернуть человека в спокойное русло духовной жизни, создатели «информационной теории этноса» предлагают обращаться к устойчивым этническим культурным столпам, имеющим проверенный тысячелетиями социальный опыт. Этничность в данном случае выполнит роль психоаналитика, отбросив всё ненужное, наносное, и укрепив спокойствие и гармонию во внутреннем мире человека. И искусство является её основным инструментом в выполнении этой миссии.
Этнофутуризм предлагает перебросить мост через прошлое в будущее. Он вполне может быть представлен, как возможность ответа на остросоциальные и личные вопросы, связанные с общим духовным самочувствием индивида в современном ему обществе.
Источник: © Русская Семерка russian7.ru (На Merjamaa.ru опубликована расширенная авторская версия)
Автор: Игорь Давыдов
|