Ареалы современных и древних финно-угорских народов (увеличить)

История финно-угорских народов богата событиями и разнообразна. Судьба разбросала их по разным частям Евразии - от Западной Сибири до Прибалтики, от Северного Ледовитого океана до Дуная. Велики различия в культуре, образе жизни. Сегодня венгр, финн, коми, манси, мариец, великоросс, карел, не поймут друг друга. Однако их языки сохранили древнейшие слова, свидетельствующие об общности происхождения этих народов. Постепенное дробление, распад их древней общности, ряд других важных этапов развития финно-угорских народов весьма тесно связаны с глобальными изменениями климата, на значение которых в истории человеческой цивилизации в той или иной мере обращали внимание многие российские и зарубежные исследователи [1-6].

Их труды, равно как и обстоятельное изучение важнейших аспектов истории финно-угров, финно-угорских языков учеными различных специальностей - лингвистами, археологами, историками, этнографами, и в особенности их указания на взаимосвязь между некоторыми сюжетами этой истории и изменениями природно-климатических условий [7-12] делают возможным предпринять попытку составить общий обзор роли климатического фактора в истории финно-угров. Необходимость или, по крайней мере, целесообразность его диктуется тем, что, на взгляд автора, далеко не все еще связи климатических изменений с этноисторическими процессами у финно-угорских народов стали предметом обсуждения. Разумеется, в одной статье невозможно осветить влияние климата на всю финно-угорскую историю, поэтому ограничимся здесь лишь древнейшей ее частью.

Все развитие человечества в той или иной мере было связано с его сопротивлением пагубному воздействию неблагоприятных природно-климатических условий, со стремлением найти «место под солнцем», позволявшее бы избежать этого воздействия или хотя бы минимизировать таковое. Естественно, что никакими человеческими усилиями невозможно было остановить или замедлить глобальные природные катаклизмы, подобные оледенениям.

Напор ледников ломал относительно устоявшуюся жизнь палеолитического человека, стирал с лица земли или заставлял перемещаться на огромные расстояния древние племена, лишая их возможности развивать свою культуру. И лишь тысячелетия спустя с отступлением льда перед людьми появилась возможность обживать новые пространства, осваиваться, постепенно формируя свои особенные традиции жизнедеятельности.

13 тысячелетие до н.э. 

Около 15 тыс. лет назад началось быстрое глобальное потепление климата, открывшее пути для складывания различных этнокультурных, языковых общностей, а уже около 12700 г. до н.э. климат в Западной Европе был почти таким же, как в наши дни. В VII тыс. до н.э. в Европе стало теплее, чем теперь. В последние века этого тысячелетия несколько похолодало, но затем наступил еще более теплый период (VI-IV тыс. до н.э.). Новая фаза потепления ознаменовалась рождением уральской языковой общности, объединявшей далеких предков нынешних финно-угорских и самодийских народов. Исследователи говорят о ее существовании уже применительно к VI тыс. до н.э. [1, 12, 11].

Ранее, при потеплении VII тыс. до н.э., этой общности, надо полагать, еще не было, поскольку Западная Сибирь в ту эпоху оказалась менее избалована климатическими сдвигами к лучшему, нежели, например, Дальний Восток или крайний Северо-Восток Евразии. Более того, в Западносибирском регионе имело место некоторое похолодание, что явно не благоприятствовало людям, пожелавшим бы обустроить здесь свою жизнь. Между тем, именно в этом регионе располагалась прародина уральских народов: от Уральских гор на западе до Енисея и низовьев Ангары и Подкаменной Тунгуски на востоке и от Полярного круга до низовьев Тобола и северных предгорий Саян и Алтая. А в VI—IV тысячелетиях до н.э., напротив, Западная Сибирь относилась к тем регионам, где наблюдались особенно положительные аномалии климата [8, 1, 11].

По мере потепления климата росло население, находившее все больше возможностей для пропитания. Со временем границы прародины стали тесны для значительно увеличившегося количества людей. Конечно, в сравнении с современностью, несмотря на прирост, плотность населения оставалась весьма низкой. Однако охотничье- рыболовческий тип хозяйства требовал обширных резервных территорий освоения, которые в районе проживания того или иного рода были отнюдь не беспредельны. В результате либо тормозился рост численности населения (вследствие нехватки продовольствия, голода и повышения смертности), либо часть жителей вынуждена была переселяться в иные районы.

5-4 тысячелетие до н.э. 

Возможно, с этим относительным перенаселением и было связано разделение уральской языковой общности на самодийскую и финно-угорскую, которое, по мнению специалистов, произошло на рубеже V и IV тысячелетий до н. э. Если исходить из относительной перенаселенности как важного фактора разделения уральцев, то автору представляется более вероятным, что отделение самодийцев от финно-угров произошло, учитывая изменения климата, в конце V тыс. до н. э. Ибо в начале следующего тысячелетия наступил пик теплого периода (климатический оптимум), проявившийся в большинстве регионов Евразии, в том числе и в Западносибирском. Без сомнения, новое улучшение климатических условий дало возможность получать больше продуктов питания в обжитых районах: больше рыбы, росту которой способствует повышение температуры воды, больше ягод и прочих даров леса. Все это оказало благотворное воздействие на демографические процессы, вследствие чего в начале IV тыс. до н.э. проблема относительной перенаселенности, вероятно, была снята с повестки дня, и бывшее ранее «избыточным» население получило возможность добывать средства пропитания на родине, а не искать их в иных регионах. Следовательно, массовые переселения и, как следствие их, разделение уральцев должны были произойти не в это благоприятное время, а в предшествующий период [1,8,11,12].

Климатический оптимум продолжался в течение почти всего IV тыс. до н. э., хотя имели место временные похолодания. Видимо, это позволило финно-уграм сосуществовать более тысячелетия в относительном единстве - относительном, потому что, как справедливо полагает П.Хайду, в условиях низкой плотности населения, больших расстояний, отделявших местожительства разных родов, нечастых контактов между ними неизбежно возникали различия в местных говорах, диалектах [12, с. 171], да и, вполне возможно, в культурно-бытовой и хозяйственной специфике разных локальных групп.

Однако даже условия климатического оптимума не могли, естественно, обеспечить беспредельный рост числа жителей. Поэтому время от времени, вероятно, в отдельных локальных группах все же появлялось относительно избыточное население, которое вынуждено было переселяться за пределы прародины. На этот процесс оказали свое воздействие и упоминавшиеся временные похолодания, одно из которых происходило на рубеже первой и второй трети IV тыс. до н.э. Возможно, именно в этот период часть финно-угров ушла за Урал, в частности, в бассейн Камы [1].

Середина IV тыс. до н.э. была теплой, но и существенно более сухой, чем предшествовавший период. В результате степи постепенно лишались растительности, становясь полупустынями, а степная полоса сдвигалась на север, где ранее располагались луга. Вслед за изменением растительного мира перемещались и животные. Население районов, лежавших к югу от территории расселения финно-угров, спасаясь от засухи, вынуждено было в поисках пропитания переселяться севернее, оттесняя или смешиваясь с финно-угорскими племенами. Не случайно именно в середине IV тыс. до н.э. имел место приток иноэтничных пришельцев с юга на былую уральскую прародину. Результатом вызванных засушливым климатом миграций стало усиление разрыва между смешавшимися с пришельцами финно-уграми и самодийцами, отселившимися в направлении Енисея. Часть финно-угров под давлением южан могла уйти на запад, в сторону Волги и Балтики, включая и север Европы, который в условиях весьма теплого климата той поры мог оказаться вполне привлекательным для переселенцев [12, 13].

В конце IV тыс. до н. э. климат повсеместно начал меняться. Он стал более влажным, полупустыни отступали к югу, восстановился травяной по¬кров в степях, лежавших южнее финно-угорских земель, так что они вновь стали вполне пригодными для жизни, и приток переселенцев из этих районов на финно-угорскую территорию если и не прекратился полностью, то, во всяком случае, значительно ослаб. Это должно было дать финно-угорским племенам возможность развиваться в более спокойных условиях, без значительного внешнего давления и печальных перспектив ассимиляции. Однако положительное следствие начавшихся перемен климата было «нейтрализовано» другой стороной происходивших перемен - некоторым похолоданием, что, по понятным причинам, оказало замедляющее влияние на рост численности финно-угров: меньше стало растительных «даров природы», возникли проблемы с рыболовством (снижение температуры воды негативно воздействует на популяции речных рыб). В этих условиях снова появляется относительно избыточное население, которое в поисках пропитания вынуждено было уходить в другие места [1]. Не случайно именно в этот период племена культуры ямочно-гребенчатой керамики (которая, по некоторым предположениям, относится к протофинноуграм), появившиеся в Карелии во время потепления, расселяются по всей территории региона [14, с. 21].

3 тысячелетие до н.э. 

В середине III тыс. до н.э. наступил весьма холодный период. В финно-угорских родах и племенах вновь возникла проблема «избыточного» населения, усилились миграции. Одни переселялись на запад, за Урал, где уже имелись родственные племена - в бассейн Камы, а также в верховья Вычегды и Печоры, а затем, возможно, и дальше. Имеются предположения, что какие-то группы финно-угров в III тыс. до н.э. дошли до Прибалтики и, в частности, появились на территории современной Эстонии [12, с. 79-80, 161-162]. На территорию Эстонии племена с финно-угорскими чертами могли прийти из более северных районов, с территории Финляндии или Карелии (как уже говорилось выше, есть предположение, что они появились там в 3300-3200 гг. до н.э.), вследствие похолодания середины III тыс. до н.э., вынудившего людей мигрировать в более южные районы.

Другая часть населения Западной Сибири пока оставалась на старом месте жительства. Освободившись от «лишних ртов», древняя прародина еще могла обеспечить оставшихся продуктами питания, тем более что период похолодания и увлажнения оказался непродолжительным - около 2200 г. до н.э. климат несколько изменился к лучшему, и переселения за Урал резко сократились, если не прекратились совсем. В итоге этих процессов началось постепенное обособление разделенных Уральскими горами финно-угорских племен на две ветви, контакты между которыми слабели [1,11,15, 12,16].

Вероятно, потепление климата в 2200 г. до н.э. и улучшение условий жизни способствовали и ослаблению интенсивности переселений «европейских» финно-угорских родов далее на запад, что может свидетельствовать в пользу мнения видного венгерского лингвиста П.Хайду о том, что финно-угры жили тогда не западнее Волги и устья Камы. Это же потепление, полагаю, содействовало появлению в Прибалтике с юга балтских скотоводческих племен, что произошло как раз около 2200 г. до н.э. Возможно, в районах прежнего обитания балтов (на юге) началась засуха, а северные районы, напротив, в условиях более теплого климата стали вполне пригодными для ведения скотоводческого хозяйства [15, 12].

На рубеже III и II тысячелетий до н.э. наступило новое, не слишком продолжительное похолодание. Климат по обеим сторонам Урала был весьма влажным. В очередной раз заявила о себе проблема «избыточного населения», решавшаяся, как и прежде, за счет миграций. Зауральские финно-угры оказались к тому же перед лицом хозяйственного кризиса: на древней прародине леса стали заболачиваться, уровень воды в реках поднялся, затопляя пойменные луга - базу местного скотоводства. В конце концов пришлось двинуться на юг, где лесная полоса постепенно отвоевывала у степи новые территории. Там восточные финно-угры стали активно контактировать с жившими южнее иранскими народами, что оказало влияние на их переход в дальнейшем к ведению производящего хозяйства [1, 10-12].

Значительные переселения происходили и по другую сторону Урала. Племена финно-угров продвигались из ставших перенаселенными районов на запад, в бассейн Оки, и далее до Прибалтики. Более северные районы (бассейны Вычегды и Печоры) также привлекали переселенцев относительной малонаселенностью и, вследствие этого, немалыми возможностями для охоты и рыболовства. Но похолодание все же существенно препятствовало освоению севера, и относительно массовые пере¬селения в те края, думается, совпадают с началом потепления, после 2000 г. до н.э. По мере улучшения климатических условий приток населения на север увеличивался, достигнув, вероятно, пика к самой середине тысячелетия, поскольку около 1500 г. до н.э. климат и зимой и летом практически на всей территории нынешней России был теплее и суше [1, 14, 15].

2 тысячелетие до н.э. 

В последующее время (примерно между 1400 и 1300 гг. до н.э.) климат снова изменился к худшему. Похолодание и увлажнение климата привели к постепенному отступлению широколиственных лесов на юг и запад. Их место занимала еловая тайга, в которой зверя и птицы водилось в полтора, а то и в два раза меньше [11, с.194; 16, с.163-164], и про¬кормиться в них было куда сложнее. Так что миграции в северные районы если и продолжались, то в меньших масштабах. Напротив, похолодание могло воздействовать на отток части населения с севера. Возможно, именно тогда началось движение населения Северного Зауралья (ученые связывают его с древними уральцами [7]) в более южные районы Зауралья и смешение их в тех местах с северной частью угорских племен.

Вызванные климатическими изменениями и относительным перенаселением миграционные потоки, двигавшиеся в расходящихся направлениях (на юг, запад и север), привели на рубеже тысячелетий к распаду финно-угорской общности на две или даже три группы: угорскую, прафинно-волжскую и прапермскую (П.Хайду полагает, что прапермская и прафинно-волжская общности отделились друг от друга в середине II тыс. до н.э.) [12, с.172, 199; 7].

Конечно, резонно предположить, что разнонаправленность миграций финно-угорских племен в европейской части (одна группа расселялась на север, другая - на запад), значительная отдаленность одного осваивавшегося региона от другого, их заметное природно-климатическое отличие, а также вполне вероятные значительные этнокультурные различия между дофинноугорскими обитателями двух этих регионов, влившимися в конце концов в состав финноязычных пришельцев, затрудняли прафинским народам сохранение языковой общности. Поэтому разделение прапермской и прафинно-волжской общностей вряд ли особо отстало по времени от выделения угров. Однако в силу климатических условий, как уже отмечалось выше, миграции прафинских на север, скорее все-го, отставали по времени от переселений на запад. Следовательно, и различия между двумя группами прафинских (северной, прапермской, и южной или, точнее, юго-западной, прафинно-волжской) племен, возможно, более ярко проявились не на рубеже II и I тысячелетий, а ближе к середине II тыс. до н.э.

Как отмечает П.Вереш [17], сложные эколого­климатические условия последних веков II тыс. до н.э. сыграли важную роль в этнокультурной истории древних угров, живших в лесостепи Зауралья. Рас­полагавшаяся на юге Западной Сибири территория их расселения в результате климатических измене­ний подвергалась заболачиванию. Обитателям ле­состепи, приноравливаясь к новым эколого-клима­тическим условиям, приходилось сокращать пого­ловье крупного рогатого скота, либо больше разво­дить лошадей, либо все большее внимание уде­лять охоте. Те, кто «сделал ставку» на коневодство, должны были переместиться подальше от болот, к югу. В результате, по мнению П.Вереша, уже около XII в. до н.э. начался процесс разделения древних угров, часть которых (будущие предки венгров) пе­реселяется в степную зону. С этой миграцией П.Вереш связывает продвижение в степь племен черкаскульской археологической культуры между XII - X вв. до н.э.

Конец 2 тысячелетия до н.э. 

Конец II тыс. до н.э. принес очередное изме­нение климата и вызвал к жизни новый этап в ис­тории финно-угров. Усилилось размежевание древ­неугорских племен на мадьяр и обских угров. На юге Урала начались засухи, тайга отступила, и се­верные угры (будущие ханты и манси), пытаясь со­хранить прежний комплексный экономический ук­лад (в котором, как говорилось выше, к этому вре­мени значительно возросла роль охоты), решили уйти из засушливого региона на юге Урала и пере­селились на среднюю (и, возможно, нижнюю) Обь. Южные угры (будущие мадьяры) остались в степях и в изменившихся условиях приспособились вести иной образ жизни, перейдя к кочевому скотоводст­ву. Разумеется, это разделение произошло не вдруг - различия в способах хозяйствования скла­дывались в более ранний период, поскольку при­граничные со степью районы Зауралья (где жили южные угорские племена) и ранее были удобны для развития скотоводства. В связи с этим уместно вспомнить мысль Л.Н.Гумилева о том, что именно пограничные ландшафты оказывают огромное влияние на формирование новых этносов. То, что именно в этот период (к концу II тыс. до н.э.), по мнению П.Хайду, финно-угры достигли Белого мо­ря, очевидно, также следует связать с потеплени­ем, способствовавшим освоению высоких широт [17, 18, 10, 12].

1 тысячелетие до н.э. 

В первые века I тыс. до н.э. температура по­низилась, что стало особенно заметно в IX в. до н.э. Это естественным образом вновь привело к появ­лению относительно избыточного населения, акти­визации переселений. Полагаю, что именно с этим можно связать наиболее интенсивное заселение прафинно-волжскими племенами ряда регионов, и в частности, Прибалтики, о чем пишет П.Хайду, на­зывающий тот период «началом прибалтофинской эпохи», а также возможный распад прафинно-вол­жской общности на прибалтийско-финскую, пра­мордовскую и прамарийскую. Наступившее похоло­дание сказалось и на окончательном отдалении друг от друга угорских народов. Тайга продвину­лась на юг, тесня лесостепь. В результате обские угры оказались полностью в таежной зоне и им пришлось изменить свой хозяйственный уклад (пер­спектив для ведения животноводства в условиях сокращения возможностей для выпаса скота прак­тически не оставалось). Свою роль сыграл, вероят­но, и усилившийся приток на их территорию упоми­навшихся уже переселенцев с севера, вынужден­ных из-за похолодания мигрировать в более благо­приятные места обитания. В конце концов, обские угры, перейдя к присваивающемуся хозяйству, за­были о коневодстве. А правенгры, уходя от надви­гавшейся тайги и следуя за отступающей степью, переселялись на юг, где усилились их контакты с иранцами. В итоге дороги праугорских народов ра­зошлись окончательно, и к середине I тыс. до н.э. их общность полностью распалась [8, 1, 10, 12].

В самой середине I тыс. до н.э. климат несколь­ко улучшился. Возможно, с некоторым потеплением связано продвижение саамов в Финляндию и Сканди­навию, о котором пишет П.Хайду, а также начало (или усиление) контактов прибалтийско-финских племен с балтскими. Последние под воздействием потеплев­шего климата продвинулись севернее, где столкну­лись с предками ливов и эстонцев [12]. Во всяком случае, П.Хайду относил этот процесс как раз к сере­дине I тыс. до н. э. [12, с. 80]. В эпоху потепления (VI­V вв. до н.э.), вероятно, на территории Карелии поя­вились племена позднебеломорской (связана с анань- инской историко-культурной общностью), а также позднекаргопольской (ее истоки - в Среднем Повол­жье) культур [14, с. 45, 53].

Потепление оказалось недолгим, и вторая половина тысячелетия была весьма холодной, в особенности последние века (в некоторых регионах ставшие самыми холодными в этом тысячелетии). Эти условия привели к кризисным явлениям в де­мографическом развитии финно-угорских народов: в Карелии и Финляндии сократилась численность населения. С похолоданием же можно связать и начавшийся процесс распада прапермской языко­вой общности: предки удмуртов начали обособ­ляться от предков коми и коми-пермяков [19, 15].

Вероятно, значительное развитие в тот же период получили миграции у обских угров и самодийцев. В связи с этим, по-видимому, и началось выделение прамансийского и прахантыйского язы­ков из обско-угорской общности (П.Хайду датирует начало этого процесса именно последними веками до н.э.). Самодийцы достигли Алтайского нагорья. Вполне вероятно, что эти переселения также были связаны с появлением относительно избыточного населения вследствие нехватки продуктов питания из-за ухудшившегося климата. Очевидно, эти ин­тенсивные миграции стали шагом к распаду праса­модийской общности на северную и южную под­группы. Завершился этот распад - равно как и раз­деление обско-угорских языков - позднее, когда климат стал снова меняться. П.Хайду относит рас­пад самодийцев на северную и южную подгруппы и завершение разделения прахантыйского и праман­сийского языков к первым векам нашей эры [12].

1 тысячелетие до н.э. 

Можно предположить, что это произошло вследствие климатических изменений. Климат в первой половине I тыс. н.э. оставался неустойчи­вым, потепления чередовались с похолоданиями; наблюдались и существенные региональные раз­личия. Похолодания вызывали увлажненность почв, затопление пойм, заболачивание, ограничивая при­родные ресурсы и вынуждая население либо ме­нять тип хозяйствования, либо мигрировать в более благоприятные южные регионы [6, с. 261]. Вероят­но, эти процессы сказались на усилении миграци­онной активности обских угров и самодийцев. Но и частичные потепления также вызывали миграции, но уже обратной направленности, когда, с одной стороны, кочевые южные народы, следуя за отсту­павшими на север степями, стали теснить прасамодийцев (Л.Н.Гумилев писал, что, в частности, III в. н.э. был весьма засушлив для всей степной зоны Евразии, что вызвало значительные миграции хуннов [7, с. 200]); с другой стороны, более северные регионы Сибири становились приемлемее для оби­тания, и часть самодийцев и обских угров пересе­лялась туда.

С вызванными колебаниями климата, пере­селениями хуннов непосредственно связана, впол­не возможно, и история протомадьяр. Л.Н.Гумилев предположил, что одна из ветвей хуннов, пересе­лившаяся на запад в середине II в. н.э., «переме­шалась с уграми Волго-Уральского междуречья и превратилась за 200 лет в восточно-европейский этнос, который... принято называть “гуннами”» [7, с. 218 - 219]. В связи с этим предположением уместно вспомнить о созвучии названий этих народов: Hungarus (венгры) и Hunni (хунны, гунны); как пишет П.Хайду, первая согласная в названии «Hungarus» заимствована у хуннов (гуннов) [16, с. 34]. Не ис­ключено, что часть протомадьяр (или угров, как выразился Л.Н.Гумилев) могла действительно сме­шаться с хуннами. Остальные протомадьяры под давлением последних переселились в другой реги­он; вероятно, появление протомадьяр в Башкирии было связано именно с этим и произошло во вто­рой половине IV - первой четверти V в. н.э., когда миграции хуннов (гуннов) особенно активизирова­лись вследствие наступившей кульминации вре­менного усыхания степей на западе [13, с. 45; 7, с. 200]. В конце IV в. одна из групп протомадьяр, ухо­дя от напора хуннов, переселилась в Северное Прикамье (Кунгурскую лесостепь), оказав влияние на местные племена [7, с. 276-277].

Климатическая ситуация, меж тем, вызвала к жизни новую волну миграций, на сей раз тюркских народов. Под их влиянием протомадьяры посте­пенно уходят из Башкирии на территорию южноукраинских травяни­стых степей, а оттуда дальше на запад [16, с. 16, 196]. Вызванные климатическими изменениями ми­грации, вошедшие в историю как Великое пересе­ление народов, сыграли свою роль и в этногенезе марийцев. Давление разноязыких кочевников, а также, вероятно, сармато-гер­манских племен из Северного Причерноморья, вторгавшихся в районы обитания прафинно­волжских народов и на соседние с ними территории в III и в конце IV в., вызвало отход живших на гра­нице леса и лесостепи местных племен на север - по Суре и Оке к Волге, затем в Поветлужье и на Большую Кокшагу. В приволжской части Окско-Сурского междуречья и в Поветлужье в последую­щее время (V-VII вв.) произошло формирование древних марийцев. Можно предположить, что обо­собление предков марийцев и родственной им ме­ри (самые ранние мерянские памятники относятся к VI в.) также стало следствием Великого переселе­ния народов (см. «Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века. Ижевск, 1999», с. 26, 30, 36, 38, 202-203 и др.).

Существенное значение имели переселения той эпохи и в этногенезе мордвы: исследователи отмечают миграции цнинско-мокшанских племен на территории расселения верхнесурской и окско-сурской мордвы, следствием которых стала значи­тельная трансформация культуры местного насе­ления. Видимо, и обособление мещеры и муромы от древнемордовских племен также явилось след­ствием бурных миграционных процессов той эпохи (см. «Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века», с. 86, 117-118, 126-127).

Не избежали воздействия миграционных процессов и праудмуртские племена. Выше уже говорилось о миграции протомадьяр в Прикамье в конце IV в. Появились здесь и древнеславянские племена, и еще одна группа угров из Зауралья (на рубеже VI-VII вв.). А древнеудмуртские племена, обитавшие в междуречье Уфы и Белой и в бассей­не р. Тулвы, в результате массового притока ино­язычных зауральских и южноуральских переселен­цев, в VI-VII вв. были либо ассимилированы, либо были вынуждены отойти к северу и западу [6, с. 285, 289, 309]. Вероятно, с давлением пришлого населения связано заселение предками удмуртов верхнего течения р. Чепцы во второй половине V в. или на рубеже V-VI вв., о чем пишут Р.Д.Голдина («Древняя и средневековая история удмуртского народа», с. 364) и М.Г.Иванова («Финно-угры По­волжья и Приуралья в средние века», с. 208-209).

Даже в отдаленные районы Европейского Северо-Востока в V-VI вв. вторглись группы ското­водческого населения, которые археологи связы­вают с южными кочевниками-скотоводами, возмож­но, добравшимися сюда из степей Южного Заура­лья; этническая принадлежность их дискуссионна. Это могли быть племена, имевшие отношение к гуннскому союзу, угорские народы, тюрки или сме­шанные по составу переселенцы, которые, видимо, слились с коренными обитателями края, войдя в состав населения вновь возникавших объединений. По мнению археологов, с вторжением кочевников связано разделение единой общности предков ко­ми и коми-пермяков на две разные, одна из которых располагалась в Вычегодском крае и на верхней Мезени, вторая - в Прикамье [1].

На нижней Оби, Печоре и верхней Вычегде появились угры и самодийцы, по мере потепления климата двигавшиеся на север и северо-запад. О довольно позднем появлении самодийцев в поляр­ных районах свидетельствуют языковые данные [7;

8, с. 106; 22 и др.]. Это и логично. Подобные мигра­ции могли произойти лишь во время или, по край­ней мере, в преддверии климатического оптимума. Аналогичным образом происходили, очевидно, и переселения обских угров.

«Великое переселение» непосредственно за­тронуло и южную часть расселения прибалтийско­финских племен. Так, исследователи отмечают вы­званные переселениями народов военные столкно­вения, происходившие в середине I тыс. н. э. в Эсто­нии (где, замечу в скобках, жители занимаются зем­леделием, переход к которому был вполне логичен в менявшихся климатических условиях). Может быть, с этим связан отток части населения в IV—VII вв.из Восточной Эстонии в Ингерманландию [15]. Быть может, с «великим переселением народов» связано и начало процесса распада прибалтийско-финской общности, имевшего место, по мнению ряда иссле­дователей, в VI—VIII вв. [12, с. 91]. На лингвистиче­ской карте Европы появились предки ливов, эстон­цев, ижоры, вепсов, карел и финнов.

«Великое переселение» не затронуло разве что нынешних территорий Карелии и Финляндии, куда волна степняков, очевидно, не дотянулась. Но и здесь переселения происходили довольно актив­но. Постепенное потепление климата благотворно сказалось на развитии хозяйства и демографиче­ских процессах. Уже в первой половине I тыс. н.э. стало расти население, создавались новые посе­ления, расширялась заселенная территория. Пред­ки финнов, вепсов и карел постепенно переселя­лись на север, становившийся все более благопри­ятным для жизни. Освоившиеся там ранее саамы отступали севернее. По мере потепления, более успешного развития хозяйства и роста населения ширилась миграционная активность, увеличива­лась заселенная прибалтийско-финскими племе­нами территория. Заселив Карельский перешеек и Прионежье, они все интенсивнее проникали на территорию Финляндии, продвигались в сторону Кольского полуострова и Белого моря [15, с.269; 12, с.92, 111].

Впереди были малый климатический опти­мум, сыгравший огромную роль в формировании ряда финно-угорских этносов, и малый ледниковый период, который привел финно-угров едва ли не к повсеместной демографической катастрофе. Но это - тема для специальной статьи.

Статья подготовлена при поддержке про­граммы фундаментальных исследований ОИФН РАН «Генезис и взаимодействие социальных, культурных и языковых общностей», проект ««Роль изменений климата в этнодемографиче- ской истории финно-угорских народов России».

Литература

1. Борисенков Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелет­няя летопись необычайных явлений приро­ды. М., 1988.
2. Дулов А.В. Географическая среда и история России. Новосибирск, 1983.
3. Жеребцов И.Л. Изменения климата и демогра­фические процессы в Коми крае // Европей­ский Север: взаимодействие культур в древно­сти и средневековье. Сыктывкар, 1994.
4. Жеребцов И.Л. Тысячелетие народа коми: вре­мя, климат, человек // Природа, 2000. № 7.
5. Lamb H.H. Climate: Present, past and future. London, 1881. Vol. 1, 2.
6. Landcebery N.E., Dooglas K. Fragmentary ac­counts at weather and climate in America (1000-1670 DC) and on coastal storma to 1825 // Technical Note BN-1029. University of Me- ryland, 1984. XI.
7. Археология Республики Коми / Отв. ред. Э.А.Са- вельева. М., 1997.
8. Атлас Республики Коми. М., 2001.
9. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая исто­рия удмуртского народа. Ижевск, 1999.
10. Контлер Л. История Венгрии. М., 2002.
11. Напольских В.В. Введение в историческую ура- листику. Ижевск, 1997.
12. Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985.
13. Халиков А.Х. Древняя история Среднего По­волжья. М, 1969.
14. История Карелии с древнейших времен до на­ших дней / Ред. Н.А.Кораблев, В.Г.Макуров, Ю.А.Савватеев, М.И.Шумилов. Петрозаводск, 2001.
15. Прибалтийско-финские народы. История и судь­бы родственных народов / Сост. М.М.Йоки- пии. Ювяскюля, 1995.
16. Хотинский НА. Голоцен Северной Евразии. М., 1977.
17. Вереш П. Проблема определения финно-угор­ской прародины в свете новых данных // Ранние этапы этнической истории и совре­менный физический облик финно-угров. М., 2001.
18. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990.
19. История Урала с древнейших времен до 1861г./ Отв. ред. А.А.Преображенский. М., 1989.

Источник: Известия Коми научного центра УрО РАН Выпуск 1. Сыктывкар, 2010.Автор: И.Л. Жеребцов. Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, г.Сыктывкар.