Начало XIX века – благословенное время для текстильной отрасли. Во многих местах на Верхневолжье возникают мастерские, мануфактуры, фабрики. Предприимчивые крестьяне-крепостные с доходов своих производств выкупаются на волю, сколачивают немалые состояния и выходят в купеческое сословие. Развивают производства, строят капитальные фабричные здания, служившие потом людям почти два столетия.  Кохма так же стала одним из центров текстильного производства. В 1804 году в Кохме было 8 полотняных и 2 набоечных мастерских. По качеству и красоте отделки товар кохомских фабрик расценивался чрезвычайно высоко и имел большой спрос.

У истоков местной промышленности стояли: Балдины, Безеновы, Клюевы, Королёвы, Медведевы, Пошвины, Чаяновы, Ремезовы. Наиболее выдвинулись впоследствии династии фабрикантов Щербаковых, Чернышёвых, Повшиных, Безеновых. Так, в русском отделе Венской всемирной выставки 1873 г. представлены изделия Е.Безеновой с сыном из с.Кохма, чья фабрика существовала с 1855 г. Но всех их «переплюнули» потомки крестьянина Макара Маряхина из деревни Ясюниха. По названию деревни они стали зваться Ясюнинскими.

В трёх верстах от Кохмы находится деревня Ясюниха. Крестьяне здесь жили бедно, пахотной земли у них было мало, и большим подспорьем в хозяйстве было ручное ткачество. Здесь и проживал прародитель будущих фабрикантов Ясюнинских - Макар Маряхин. У Макара был сын Алексей. Алексей перебрался в Кохму и занялся сапожным ремеслом. У Алексея, в свою очередь, был сын Никита. Никита женился на дочери полотнянщика Маремьяне Петровне Шуйской. В 1815 г. у них родился сын Василий.

В 1822 г. Маремьяна Петровна  "Маряха"- Шуйская основала в Кохме мастерскую по набивке и крашению холстов. С 1825 г. ручная работа мастерских механизируется. У "Маряхи" было до 40 рабочих.

Сын "Маряхи", Василий Никитич Ясюнинский, расширяет производство. В 1836 г. выстроена небольшая фабрика на берегу р. Уводь, здание которой сохранилось доныне. Закупаются жаккардовые станки. К 1860 г. у Ясюнинских было 325 ткацких станков, из которых 130 были механизированы. В 1889 году на фабриках Ясюнинских работало 3356 человек. В 1912 г. – 3436 чел.

Ткани Ясюнинских отличались добротным качеством и завоевали широкий рынок, получили известность и за границей.

В 1897 г. строится новая большая ткацкая фабрика. В 1900 г. на ней было уже 1000 станков и 935 рабочих. Тогда же был построен трёхэтажный каменный корпус артельных казарм (общежитие), в котором проживали 549 рабочих. А в 1900 году была построена вторая казарма. При фабрике возникает целый рабочий посёлок.

Для рабочих Ясюнинскими были выстроены, больница, проф.училище и театр.

Один из виднейших представителей рода - Николай Арсеньевич Ясюнинский (1856, Кохма— 1912, Москва). Благодаря своим заслугам в подъёме отечественной промышленности и активному участию в общественной деятельности в 1906 г. был избран от Владимирского земства членом Государственного совета Российской империи.

Второе в Кохме по богатству семейство фабрикантов Щербаковых старалось не отставать от Ясюнинских в социальном строительстве. Ими вблизи принадлежавшей им льно-фабрики в начале XX века были выстроены ясли, родильный приют, школа, богадельня и театр для рабочих.

В центре села Ясюнинскими были выстроено проф.-тех. училище (ныне здесь – музей города Кохма и городская библиотека),

а так же каменная усадьба В.Н. Ясюнинского (ныне – администрация города Кохма).

Неподалёку возвышались так же здания почты и волостного правления.

Напротив почты находилось красивое деревянное здание церковно-приходской школы.

У самого Николая Арсеньевича детей не было. И он с женой немало вложился в попечение учебных заведений Кохмы и Иванова. А вот потомки его братьев и сестёр проживают во многих городах России, а так же в Аргентине, и чтят память своих прадедов.

Вот выдержки из воспоминаний проживающего в Аргентине Никиты Алексеевича Ясюнинского о его визите в Кохму в 1993 г.

«Наверное, когда подводишь итог прожитого, невольно возвращаешься к краю детства, там, где жизнь начиналась, там, откуда судьба заставила уйти, там, где не дожито, где не досказано. Возможность пришла поздно, возвращаться к ним усталым стариком, стесняет мысль, уже невмоготу. Остается в памяти, как волшебный край, и неотвратимый долг проститься с ним, исполняет это сыном. Вот под этим чувством, я взял на себя /долг – Н. Ц./ посетить Кохму (ноябрь 1993 г), по возвращению, 24 сентября 1994 г., мой отец скончался.

Помню, сойдя с троллейбуса, туманным утром, еще в сумерках, начал бродить по Кохме. Вышел случайно к перекрестку с семафором, где привлек меня дорожный указатель «дорога в Шую», это отозвалось чем-то родным. Оглядываясь потерянным взглядом, наткнулся справа на подпорную стену с кирпичными треугольными укреплениями, чуть узнав ее, открылось моему сознанию, среди утреннего тумана, весь особняк с его могучим архитектурно-увесистым изяществом. Он стоял гордо, но обиженно… Балконы и прихожая истлели, частично упала орнаментальная лепнина и штукатурка, а по стенам пробиваются соли, пятнистыми болезненными разводами.

/…/ Мой отец, в последний и единственный раз, навестил семейный особняк в 1935 году*, незадолго до смерти своего отца. Иван Арсеньевич умер 25 ноября 1935 года.

Иван Арсеньевич был человек религиозный, семьянин, нравственно строгий, хороший специалист, не подпавший под влияние пресыщенной жизни. Был близок к отцу – Арсению Васильевичу. Беда обрушилась на него одним ударом, в марте 1919 года была полная конфискация всего имущества, национализация фирмы, и вскоре, расторгнутый брак. Анна Григорьевна развелась, вступив в новое замужество. Все дети остались при отце, он их воспитал, содержал и дал всем высшее образование. После революции был арестован, но скоро выпущен, сидел пару раз заложником, работал инженером – сотрудником инспекции в Иваново-Вознесенском Тресте. Первое время семья жила в том же особняке, на урезанной части жилой площади. Уезжать за границу не пожелал, не смог предвидеть нависающий террор, достаточно вспомнить арест сына Алексея (1933 г.) и расстрел племянника, Бориса Васильевича (1937 г.»).

*Алексей Иванович (1907 - 1994) в 1941 г. был призван на фронт, попал в плен под Вязьмой. Окончание войны встретил в Австрии, вернуться на Родину не решился. В 1949 г. переселился в Аргентину. Активист эмигрантского общества "Русский православный очаг".

Васка Шомтолгай