Рассказ в сегодня пойдёт о далёком, расположенном на северной окраине Костромской земли, селе Судай и его пригороде. Судай — одно из древнейших поселений этого края, сформировавшееся на основе древней крепости, а затем города. Историческая застройка села в наши дни представлена одно-двухэтажными домами конца XIX - начала XX вв., с мезонинами-светёлками, с богатой пропильной и накладной резьбой в убранстве фасадов. В пригороде Судая мы посетим незаслуженно обделённую у редких туристов деревню Буболино, где сохранились уникальные дома зажиточных крестьян — типичные представители жилища, характерного для мерянского Севера. И последним побываем в урочище Воскресенье-Глазуново, с находящимся там одиноким интересным храмом.
Перед тем как попасть в Судай, в тот день мы посетили одно из самых атмосферных заброшенных мест, коих в Костромской области превеликое множество и из года в год становится всё больше.
Местом тем стал рабочий посёлок лесозаготовителей Плотина, пост о котором у меня был написан ещё год назад — вот здесь. На нижнем фото как раз запечатлены постройки покинутого посёлка, а на верхнем — сама плотина.
Перебираемся через реку Вигу, где один мост своё уже отжил, и направляемся наконец-то в село Судай.
По преданию, в 1536 г. на реке Иде было поставлено укрепление — Идское городище, ставшее прародителем Судая. Не могу не уделить пару слов об этом месте.
В Идском городище стояла деревянная церквушка, колокола который были также деревянными, сделанные по образцу древнего била. А среди древних икон, XVI-XVII вв., была икона Христофора с собачьей головой (их всегда любили писать в мерянском Заволжье). Известно, что когда Екатерина II путешествовала по Волге, ей в Костроме купец преподнёс в дар подобную икону. Та передала её в Синод, откуда по церквям разослали разъяснение: «Кощунство и грех писать иконы святых с псиными мордами».
В 1542 г. крепость с городища перенесли на берег реки Виги, что стало официальном годом основания Судая. Как и соседние города-крепости: Парфеньев, Кологрив, Кадый и др. Судай был основан на границе тогдашней Московии — на Казанском рубеже.
В XVI в. Окологородняя (Жоховская) волость у Судая неоднократно подвергалась набегам марийцев и татар: «в 1521 г. приходили татаровя на Жогово и Шартоново и до Сухоны доходили, во единой волости в полон взяли и иссекоша полсеми тысячи христиан». Упоминается Судай и в «Книге Большому Чертёжу» 1627 года: «А против Соли-Галицкой город Судай с другой стороны пала река Вига...». В писцовых книгах 1652-53 гг. упоминается как «городок», в крепости которого стоял деревянный Одигитриевский собор, а напротив городища существовал посад с церквями Благовещения и Воскресения. На протяжении всей истории в Судае существовали только эти три церкви.
Мы же начинаем прогулку по улочкам современного села, границы которого ограничивают реки Возига и Вига.
Во 2-й пол. XVII века Судай был административно-военным центром Судайской осады, включавшей несколько волостей. В нём был свой воевода, с находившейся здесь же военной командой. К северу от городища, на речке Глушице, располагалась Пушкарская слобода, где жили пушкари, обслуживающие пушки и затинные пищали (лёгкие пушки), расположенные в деревянной крепости. В те времена в Судае уже были питейный дом (кабак), соляной амбар (для продажи соли) и дома семейных солдат. Но посадских и торговых людей тогда ещё не было. В 1543 г. крепость осаждалась казанскими татарами и черемисами, а в 1609-1614 гг.. деревни и сёла Судайской осады сильно пострадали от польско-шляхетских интервентов. Из переписи 1646 года: «В Судае на посаде посадских людей бобылей Петрушка Андреев, Ивашка Золотовин, Ивашка Митушин, всего три двора да двор Новозерского монастыря пуст». Правда, в этой переписи не указаны дворы священников, приказных и служивых людей.
В архиве Древних актов хранятся дела Судайской воеводской канцелярии, в основном касающиеся бытовой стороны жизни Судая. Как пример, в 1762 г. подканцелярист Антон Бороздин напился пьяным и ходил по Судаю, выкрикивая «слово и дело» — страшные по тем временам слова, т.к. они означали государственную тайну. Протрезвевший Бороздин при допросе у воеводы заявил, что кричал он «слово и дёрнет». Воевода Прохор Бовыкин приказал: «за кричание государева «слово дело» да за пьянство и за прочие недобропорядочные поступки в страх другим бить публично батогами и впредь ни к каким делам оного Бороздина не определять». В тот же день «публичное наказание учинено, бит батогами» — записано в журнале воеводской канцелярии.
Не обошла здешний край и антимосковская война Степана Разина. В 1670 г., когда на реке Унже появился отряд разинцев под командованием атамана Ильи Иванова, их уже преследовали московские стрельцы. В городе Унже (ныне село, в котором мы также побываем) разинцы разбились на ватаги и пошли на север.
Часть пошла через Судай на Тотьму, но была окружена московитами. Пойманный разинец Якушка Иванов для допроса был отправлен в Галич, куда его сопровождали судайский губной целовальник (контролировал действия губного старосты — должность для судебных разбирательств) Якунко Прокофьев и пушкарь Игашка Евстофеев. Тогда же в соседней деревне Зельеве был схвачен Михаил Титов, показавший на допросе: «С вором де он с Ильюшкой Ивановым с товарищи в Судайской и Кологривской осадах ездя воровали домы, детей боярских разоряли и их рубили». Из приговора: «И того числа вор Мишка за то своё воровство в Судайской осаде в деревне Зельево казнён, руки и ноги отсечены и повешен».
Деревянные судайские церкви неоднократно горели и каждый раз выстраивались новые, но опять же из дерева. Пока в 1792 г. не была возведена из камня зимняя Воскресенская церковь (на фото справа); каменную колокольню построили в 1811 г. (не сохр.), а в 1830 г. на средства г. Бартенева в камне возвели летнюю Благовещенскую церковь (передний план). Интересны записи, сделанные в 1628-29 гг.: «Церковь Благовѣщения пречистые Богородицы в Судае на посадѣ, дани вдвое три рубля шестнадцать алтынъ, десятильничных две гривны. И декабря въ 26 день на нынѣшнеи на 136 год тѣ деньги взято платил попъ Семiонъ. 137 г. генваря 31 тѣ деньги взято, платил черной попъ Селивестръ. 139 г. генваря 4 по книгам Судайской осады церкви Благовещения Пр.Богор., что въ Судаѣ на посадѣ, венечных прошлаго 138 г. съ 2 отроковъ съ 2 двоеженцевъ 14 алтынъ взято... Данныя и вѣночныя пошлины платили попъ Игнатiй» (примеч. 136 год — это 7136 год от сотворения мира).
А сейчас немного преинтереснейшей информации из жизни судайских священнослужителей. В 1708 г. «попъ Алексѣй Ивановъ и дьячекъ Евдокимъ Елисѣевъ» Благовещенской церкви подали в Патриарший приказ прошение, где писали «товарищи наши попъ Тимофей Григоревъ, дьяконъ Iона Емельяновъ съ братьями и племянники владѣють насильствомъ своимъ церковными доходами нашими всякими сорокоустами и молебенными деньгами и землею и дворовыми мѣстами». Иванов и Елисеев указывают, что в прошлых годах всем этим владели «дѣды наши и отцы и дядья... а они попъ Тимофей и дьяконъ Iона съ сродники своими хочуть насильствомъ своимъ владѣть двѣма третьми церковными доходы и землею... да онъ же попь Тимофей потравилъ лошадьми своими жатые пшеницы 300 сноповъ... лошадь у меня отбилъ и меня билъ смертнымъ боемъ и отъ тѣхъ его побой я лежалъ многое время».
Далее перечисляется множество бед и денежного обмана, совершённого попом Тимофеем, после чего идёт просьба их «выслать въ Москвѣ... допросить и указъ учинить». Однако, исходя из документов сл.года, поп Тимофей остался на службе, т.к. от его имени было направлено прошение освятить новопостроенную Воскресенскую церковь, вместо сгоревшей в 1708 г. старой. Также поп Тимофей и уже поп Иона Емельянов (изначально дьякон) значились в документах 1723 г., когда писали прошение для построения новой Благовещенской церкви, взамен сгоревшей в 1717 г. старой.
Вместо ветхой Одигитриевской церкви в 1738 г. по проекту знаменитого архитектора И.Ф. Мичурина (руководил восстановлением почти всех кремлёвских церквей и правительственных зданий) была построена новая церковь, также из дерева. Служитель Мичурина Сидор Терентьев Чепанов писал в син. каз. приказ: «Церковь Одигитриевская в Судае, вместо сгоревшей, построена и к освящению готова». В камне соборная церковь Одигитриевской Божией Матери была выстроена в 1805 - 1807 гг.. В наше время пребывает в руинах, поэтому привожу архивное фото.
В 1708 г. Судай становится уездным городом Галицкой провинции Архангелогородской губернии. В 1778 г. входит в состав Чухломского уезда Костромского наместничества и официально именуется заштатным городом или слободою. Во 2-й пол. XIX века Судай превратился в небольшое торговое село. В 1883 г. в нём открыли церковно-приходскую школу, в 1902 г. — богадельню. Из общественных зданий в 1903 г. открыт «Дом призрения сирот и бедных», а через год — библиотека-читальня. На 1928 г. Судай находился в составе Костромской губернии, а в сл.году районы Судайский и Чухломский вошли в состав Костромского округа Ивановской промышленной области. Интересно, что в 1936 г. эти районы входили в состав Ярославской области. Только в 1944 г. они в составе вновь образованной Костромской области. Расцвет села пришёлся на советский период. В 1919 г. в Судае насчитывалось всего 22 деревянных дома и 133 чел., а в 1959 г. было уже 1785 жителей.
Тем временем направляемся в пригород Судая и оказываемся в деревушке Буболино, на окраине которой сохранились, без преувеличения, уникальные крестьянские жилища, постройки рубежа XIX - XX вв.. Дальше деревни, на север, десятки км «южной тайги» без каких-либо наспунктов. Более столетия стоят здесь дома чудского Севера.
И пока мы осматриваем могучие домины, продолжу из краеведения окрестных деревень. В 2.5 км от Судая находится дер. Понежское. Давным-давно там стояла благоустроенная усадьба, принадлежавшая богатому помещику, мичману флота В.Е. Обрезкову. Господский двухэтажный деревянный дом был длиной 12 сажен и шириной 9 (25 х 19 метров). На верхнем этаже было 13 комнат с гостиными залами, спальнями и кабинетами. На крыше был устроен причудливый купол; по бокам пристроены флигели, оранжереи. На первом этаже находился театр со сценой, ложами и партером, где выступала труппа крепостных артистов. Но зрителей было мало — соседи-помещики были бедны, их интересовали больше хозяйственные заботы. Обрезков со своим театром разорился: за долги его имение было взято в опеку чухломским помещиком Пётром Александровичем Катениным. Пытался Обрезков со своей труппой обосноваться в Костроме, приспособив под театр здание кожевенного завода, но и там не оправдал расходов. Тогда он перебрался в Ярославль, где окончательно разорился и умер.
Интересна биография Петра Александровича Катенина, старшего брата поэта, драматурга и критика П.А. Катенина. По воспоминаниям чухломского уроженца, помещика Н.П. Макарова, Пётр Александрович был его крестным отцом. Автор этих воспоминаний характеризует его как весьма нехорошего человека, издевавшегося над своими соседями, лицами духовного звания, кроме того — как пьяницу. Катенин, судя по сохранившимся документам, действительно был человек весьма невысоких моральных качеств. Его мать, жившая в кологривской усадьбе Шаево, многих своих крепостных отпустила на волю. Узнав об этом, Пётр Александрович пришёл в негодование и пробовал опротестовать действия своей матери, указывая, что отпущенные на волю 17 девок стоят каждая, по меньшей мере, по 200 руб. и что он лишается законного дохода. Женат Катенин не был, но состоял в сожительстве с баронессой Кампенгаузен, жившей в своём имении Быстреево Гдовского уезда Петербургской губ. Живя на правах «невенчанного мужа» баронессы, у которой был законный муж – барон Балтазар Балтазарович Кампенгаузен, Катенин распоряжался в имении Кампенгаузенов как правомочный хозяин. Будучи по своей натуре жестоким с крепостными людьми, он вскоре возбудил к себе их ненависть, и 1 декабря 1841 г. Пётр Александрович был ими убит. Похоронен в Сергиевой пустыни близ СПб.
Не доезжая 8 км до Судая находилась деревня Желудьево. Была там усадьба, принадлежавшая небогатым помещикам Горталовым. В 1773 г. владелец Желудьева М.Д. Горталов служил в армии за границей. В усадьбе жила жена его Прасковья Васильевна, но дворовые её не слушались, и она жаловалась в Судайскую воеводскую канцелярию: «А ныне не знаемо по какому возмущению дворовые люди и мои крестьяне учинились мне ослушны, а пуще к тому заводчики Иван Савельев и Борис Харитонов». По приказу воеводы этих крестьян наказали в Судае батогами.
Самое интересное ждало нас на окраине — спрятавшийся за деревьями, доживающий свои последние годы, двухэтажный, со светёлкой-балконом, купеческий дом.
Без широкоугольного объектива и нечего было думать, как запечатлеть главный фасад сего деревянного творения. Потому для общего представления о затерявшейся красоте в глубинке костромского края сойдёт ракурс и с искажениями.
Наличники окон, светёлку-балкон и подзор крыши украшают искусной работы резьба — просто кружева по дереву.
С торца дома видим место утраченного крыльца, некогда ведущего прямо на второй этаж. Рубленный в обло (концы брёвен выступают за периметр сруба — так лучше сохранялось тепло) дом обшит тёсом. Углы были прикрыты лопатками, ныне утраченными.
Давным-давно хозяева дома разобрали его вторую хозяйственную половину. Сейчас мы наблюдаем лишь выцветшие брёвна тыльной стороны, с пристроенным двухэтажным нужником.
Если бы вовремя спасти сей дом, он определённо был бы достоин занять место в любом музее деревянного зодчества. Ныне его судьба предопределена и, возможно, мы последние кто видим нетронутый со времён возведения, подлинный образец жилища зажиточного крестьянина, перед тем как тот окончательно развалится.
Фрагмент на глазах разрушающейся светёлки с балконом. Фронтон оформлен полукруглой нишей с солярным знаком внутри — маленькое резное солнышко. Нишу венчает какое-то резное изваяние, но из-за расстояние различить сложно. Вполне возможно, тоже был некий оберег из прошлого или инициалы бывших хозяев дома.
Что ж, окончив удивляться редчайшим и колоритным домам, покидаем деревеньку.
Последним в тот пасмурный день, в уже почти что наступившей темноте мы поехали в земли Окологородней и Глазуновской волостей бывшей Чухломской осады. По пути в урочище Воскресенье-Глузуново, я поведаю истории окрестных поселений. Возле Чухломы стоит деревня Тимофеевская. В 1760 г. крестьяне этой деревни Иван Макаров и Матвей Семёнов взяли на оброк рыбную ловлю по реке Юг на участке Чухломского озера. Но земля здесь принадлежала помещику Ф.И. Майкову, который приказал своим крестьянам изменить русло речки — по лугам прокопать канал до озера. Вода пошла по каналу, река обмелела и рыбы в ней не стало. Тимофеевские крестьяне просили чухломского воеводу восстановить старое русло: «а ту реку Юг повести по-прежнему, где она прежде своё течение имела и чтобы нам в убытке не быть». Но воевода Чухломы встал на сторону помещика.
Село Михайловское, когда-то было деревней Лукинской, где в 1677 г. построили церковь во имя Михаила Архангела, и деревня стала называться селом. В 1821 г. крестьяне этого села и деревни Седлово жаловались царю Александру I на жестокое обращение П.Ф. Шипова — по приказу помещика его слуги застрелили дворовую женщину Григорьеву, которую тот принуждал к сожительству. Предводитель чухломских дворян Катенин встал на сторону Шипова. Когда жалоба попала к царю, тот заинтересовался фамилиями помещиков. Царь знал, что в Петербурге служил Ю.П. Шипов — командир лейб-гвардии Семёновского полка, и Павел Александрович Катенин, сосланный под Кологрив, за антиправительственную деятельность (младший брат того самого Петра Катенина, что был убит крепостными). В резолюции, наложенной царём на жалобу крестьян написано: «Не родня ли сей Шипов командиру Семёновского полка и не тот ли это Катенин, который служил в Преображенском полку и отставлен?» В справке, составленной по делу в Инспекторском департаменте и доложенной царю, сообщается, что это не те Шипов и Катенин. Царь приказал имение Шипова взять в опеку, «а с Шиповым поступить, как решит дворянское собрание». Решение дворянского собрания мне неизвестно. А мы меж тем прибыли в урочище Воскресенье-Глазуново.
Село Глазуново было центром волости, которую в 1526 г. «Великий князь московский Василий Иванович пожаловал в кормление глазуновскому волостелю, боярскому сыну Федору Свиньину». В волости было два церковных погоста: Спас-Глазуново, названное по имени стоявшей там церкви Преображения; и Воскресение-Глазуново — по имени Воскресенской церкви. В Воскресении-Глазунове в 1791 г. была построена церковь во славу Воскресения Христова и шатровая колокольня. На фотографии Г. Лебедева 1940 года можно предположить, что храм хоть и обветшал, но ещё функционировал, либо использовался под нужды местного колхоза. Видно, что кроме церкви были и другие строения.
В наше время заброшенный храм окружает лишь кладбище да лес.
Задерживаться тут не стали и поспешили в Москву, поскольку за плечами осталось четыре дня поездок по Костромскому краю в которые мы поставили своеобразный рекорд и посетили, включая города, сёла и урочища, 27 населённых пункта.
Автор: deni_spiri
|
