Финно-угорское племя меря, проживавшее на территории Центральной России и Костромского Поволжья, существенным образом повлияло на формирование русской культуры, и в том числе культуры локальной, сосредоточенной на данных территориях. Религиозные представления меря опирались на языческие мифологемы финноугорского мира.

В культуре меря присутствуют стойкие тотемические представления: встречаются зооморфные фигурки – обереги, зооморфные изображения и символы (конь, водоплавающие птицы, змея, медведь). Остановимся на культе коня, который постепенно вытеснил культ водоплавающей птицы, сам же он вырос из культа лося-оленя. Культ коня опирается на мифологические представления о небесной лосихе, наиболее древнем персонаже. В мифологии финно-угров конь – это священное животное солнца, поэтому он часто изображается вместе с солярными знаками. У народа манси был записан миф о том, как на Земле, оказавшейся во власти сыновей Нуми-Торума, начались великие распри.

Сам творец спустился на Землю, чтобы установить порядок, и сказал сыновьям, что править ими и людьми будет тот, кто первым на рассвете подъедет к его дворцу и привяжет коня к серебряному столбу – коновязи. Им оказался младший сын бога – всадник Мир-сусне-хум.

Он и стал покровителем людей. А конь становится главным священным животным. Обские угры заимствова-ли подобный сюжет у индоиранцев, как и коневодческие термины [1] . До настоящего времени сохранилась символика коня у разных финно-угорских народов. У финно-угров конь – символ светлого, радостного, удачливого, а также постоянно обновляющейся природы. У удмуртов в легендах конь выступает как прекрасное лучезарное крылатое существо «бурдо вал», связанное с солнцем. Отождествление коня желтой (слоновой) масти с солнцем наблюдалось у марийцев. В честь «солнечного коня» устраивались аграрные праздники: «гужор» (весенняя трава) – у удмуртов, «сюрэм» – у марийцев, «тундонь ильтямо» – у мордвы [2] .

По археологическим материалам, оформление культа коня у финских племен относится к более позднему времени, чем других анималистических культов. Конские фигурки найдены во многих могильниках первой половины I тыс. н. э.: Воробьевском, Айшинском, Вичмарском, Атамановы кости [3] . Культ коня возник в эпоху производящего хозяйства, когда возросло хозяйственное значение коневодства у скотоводческо-земледельческих племен лесной зоны.

В эпоху раннего железного века в Волго-Окском междуречье, на Верхней Оке, в Верхнем Поволжье и Прикамье конь в составе стада занимал уже ведущее место. С появлением и развитием пашенного земледелия роль коня не уменьшилась, а возросла. Конь занял важное место в космогонических представлениях скотоводов и земледельцев. По мнению Б.А.Рыбакова, уже в бронзовом веке среди степных скотоводов зародилось представление о связи коня с дневным путем Солнца. «Утром на заре солнце выезжает на колеснице, влекомой чудными златогривыми конями; вечером солнце продолжает свой путь под землей, по воде» [4] . В ночном пути по подземному Мировому океану солнце влекли ладья или утка.

Фольклор и этнография финно-угорских народов сохранили представление о небесных и солнечных конях и о связи их с водной стихией. Образ коня-солнца есть в Калевале. У удмуртов на празднике встречи весны – Гуждор – солнце олицетворял юноша в белой одежде на белом коне. У коми, мордвы, карелов, удмуртов, мари жертво- приношения коня, освященные древней традицией, были обычным явлением в прошлом столетии. Еще в 1919 г. у марийцев д.Нурумбол бывшего Царевококшайского уезда Казанской губ. происходил обряд моления коню и торжественное его заклание в праздник Кусо в священной роще высшим богам, которое называлось жертвоприношение «солнечных» жеребят.

Центральное место в обрядовых играх и народных гуляниях мордвы – это танцевальное действо с соломенным конем и ряжением. Конь выступает как символ обновляющейся природы, светлого, радостного, удачливого начала в жизни. На сайте историко-этнографическом Республики Мордовия опубликованы воспоминания С.Архангельского из Зубовой Поляны Пензенской губ. (1880 г.). Он так описывает праздники эрзи и мокши: в воскресенье после Троицы наряжают кого-нибудь лошадью, подвешивают под шею колокольчик, сажают верхом мальчика и ведут ее под уздцы в поле, а за ней следует хоровод с песнями. В поле ряженого разоблачают с разными играми, после чего устраивают застолье, при свете костра водят хороводы и прыгают через огонь [5] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru] стр. 208

На территориях расселения Центральной Поволжской мери многочисленны археологические находки с изображением головы, фигуры коня, двуглавых коней. Одним из древнейших изображений коня на интересующей нас территории являются лошади на рукояти кинжала из Сейминского могильника. Оно восходит к эпохе бронзы. Стилизованные изображения лошадей известны и на глиняной посуде того времени. Известна костяная фигурка лошади и схематические изображения коней на глиняных грузиках, шарике, костяной пластине из дьяковских городищ [6] . В качестве личных оберегов-амулетов население меря использовало зооморфные подвески, в том числе и в виде изображения коня, иногда это были плоские литые подвески, прикреплявшиеся к одежде, час-то встречались шумящие височные подвески в виде коня с прикрепленными на колечках копытцами. Древнейшие находки такого рода найдены в погребальных могильниках у с.Съезжего Богатовского р-на Куйбышевской обл. (III тыс. до н.э.). Здесь обнаружены скульптурные подвески из рога и кости, изображающие коней и быков со сквозными отверстиями для подвешивания. В одной фигурке можно увидеть реалистическое изображение дикой лошади с короткой стоячей гривой, толстыми ногами, вислым задом. Другая, более схематичная подвеска, представляет собой двухголового коня [7] .

Культ коня является общим для всех финно-угорских народов и восходит он к более раннему культу лося. Он был распространен, например, на территории Марийского Поволжья в первой половине I тыс. н.э. в Ветлужско-Вятском междуречье, где проживали пермские племена. Могильники, оставленные этим населением (Арзебелякский, Лушморский и др.), датируются IV–V вв. н.э. В этих памятниках найдены изображения коней в виде цельнолитых нагрудных подвесок, достаточно реалистично передающих образ коня. Часто к ним крепились привески из бубенчиков. Стилизованные изображения лошади встречаются и в верхних частях ажурных арочных нагрудников. Позднее в древнемарийских могильниках IX–XI вв. (Веселовский и Юмский могильники, Черемисское кладбище, Нижняя Стрелка) найдены цельнолитые двухголовые коньковые подвески с шумящими конусообразными привесками или привесками в виде «утиных лапок». К этому периоду относятся и изображения коней на рукоятях кресал [8] . В западном Поволжье наиболее ранние изображения коня мы находим на керамике Минского городища под Костромой. Особенно многочисленны находки фигурок коня в виде шумящих подвесок из бронзовой плетеной проволоки в памятниках конца I – нач. II тыс. н.э.

Фигурки эти настолько типичны, что получили в археологической литературе название коньков «владимирского», а точнее «мерянского» типа. По мнению А.Е.Рыбакова, область их распространения позволяет предполагать, что местом изготовления подобных предметов был пункт, близкий к Ростовскому озеру, откуда они расходились к ближайшей «мерянской» округе. Возможно, этим пунктом было Сарское городище. В группе шумящих зооморфных подвесок в образе коня встречаются плоские литые и полые объемные, они могут быть одно- и двуглавыми. Обнаруженные в Костромских курганах, они изготовлены местными ювелирами [9] .

Не случайно, в металлической пластике Поволжья изображения коня к концу I тыс. н.э. начинают доминировать, оттесняя птицевидные подвески на второй план.

В курганах Красносельского района Костромской области, в том числе Дурасовского городища, расположенных на территории поселения мери, в ходе раскопок, проведенных Ф.Д.Нефедовым в 1899 г., обнаружены изготовленные из бронзы и серебра в технике литья фигурки с изображением коня: шумящая подвеска в виде коня с гривой – на колечках подвешены копыта с геометрическим орнаментом; плоская подвеска в виде коня с отверстиями для подвешивания; плоская подвеска в виде двуглавого коня (кони смотрят в разные стороны). Данные предметы в настоящее время находятся в экспозиции Красносельского музея ювелирного и народно-прикладного искусства. Коллекция принадлежит Костромскому государственному историко-архитектурному и художественному музею-заповеднику. Парные конские фигурки позднее встречаются на конских гребнях. В Костромской области на деревянных ковшах изображается композиция из парных конских головок, стилистически напоминающих металлические изображения. Эта композиция воспроизводится и на орнаменте вышивок на женских рубахах Ветлужской мари, культура которых особенно близка культуре соседней мери [10] . Археологом П.Н.Травкиным описывается гребень с изображением небесных коней. Это гребень с мерянского Микшинского селища близ г.Иваново. А также приводится пример символа Верхнего мира, изображавшего фигуру коня-оленя на плесских пряслицах. По его мнению, конь, лось, олень в раннесредневековых малых городах уже не разделялись, как в предшествующих финских поселениях. Пряслица найдена в Алабужском городище [11] .

В коллекции изделий из кости Унорожского городища в г. Галиче представлены односторонние цельные гребни с фигурными спинками, украшенными парными конскими головками.стр. 209 Бытование сходных по оформлению изделий отмечено в материалах X–XI вв. мери, мари, мордвы и удмуртов при наибольшей их популярности у северо-удмуртского населения бассейна р.Чепцы [12] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В коллекции изразцов Московского государственного объединенного художественного историкоархи-тектурного и природно-ландшафтного музея-заповедника Коломенское, расположенного на территории центральной мери около с.Дьяково (место зарождения дьяковской культуры), встречается изразец муравлен (глина зеленая и глазурь, формовка), московское производство XVII в. из декора церкви Святой Троицы в Костроме с изображением коня, парных коней, всадников на коне [13] . В коллекции народной вышивки Тверской земли XVIII–XIX вв. из собрания Сергиево-Посадского музея-заповедника находится достаточно большое количество предметов, повествующих об архаических ритуальных обрядах и культах.

Культ коня отражен в свадебных полотенцах, головных уборах – сороках, в вышивке сарафанов. Например, на свадебном полотенце 1898 г. из д.Давыдково Прямухинской волости Н.Т.Фомина изобразила двух коней, обращенных друг к другу (плотный настил, прямая штопка) (Т-6331). На сороке второй пол. XIX в. из с.Остолопово Кесемской волости изображены стилизованные двуглавые кони (Т-3842). На исследованных нами 167 предметах культ коня использовался в 11 случаях [14] . Культ коня отражен в легендах о кладах, записанных в Костромской области. По народным поверьям Галичского, Нерехтского, Межевского районов, «если кладу время вышло, то на счастливого выходит в виде коня» (из анкеты Костромского научного общества по изучению местного края. Рукописный архив Костромского музея).

В этнографических материалах, представленных В.И.Смирновым в статье «Паны, клады и разбойники», большинство легенд опираются на мифологическое представление о культе животных. Клады часто охраняют животные, причем, иногда странного вида, например огромных размеров, красного цвета. Можно выделить несколько легенд, где в качестве мифологического животного фигурирует лошадь или конь. Клад либо является в виде коня, тогда он охраняет его, либо лошадь участвует в волшебных действиях, связанных с добычей клада. Про одного крестьянина из д.Собакино, Егора Петрова, говорят, что он однажды ночью осенью ходил на Опариху копать клад. Он ощупал ломом уже подземелье, но оттуда выскочила ободранная лошадь и побежала за ним. Егор Петров без памяти и без языка прибежал домой. С тех пор никто не решается проникнуть в подземелье «кочки», которое существует и по сей день (записано свящ. Белоруковым, 1899 г.).

В данном случае лошадь охраняет клад. Можно предположить, что часто охраняются клады, расположенные в могильниках. На поле «Бряково» д.Косодайлово Нерехтского уезда есть рубеж (межа). На этом рубеже дуб, а под дубом клад, котел с деньгами. Денег столько, говорят, что на всю бы Костромскую губ. хватило. Этот клад показывается то конем белым, то мнеей (мялка). Разбойники будто зарыли, так один в тюрьме покаялся, что тут клад хоронили (рассказ Н.И.Чистякова. 2 октября 1920 г.). Из рассказов видно, что животное часто бывает необычного, особого вида, что подчеркивает его принадлежность к потустороннему миру [15] .

Деревянные коньки, венчающие передние концы верхних слег, можно и сейчас увидеть на крышах деревенских домов Костромской области (Солигаличский, Галичский, Буйский районы) [16] . Сохранение архаичной темы коня на Костромской земле мы можем видеть в работах Костромских ювелиров: Г. С. Ратков (талантливый мастер 1880-х гг.), М.Д.Чулков (1860–1870-е гг.) и др. Традиция жива и поныне. Например, П.И.Чулков изготовил сканое изделие (сувенир «Зима». 1979 г., металл, скань, серебрение, оксид) в виде двуглавого коня (кони смотрят в разные стороны), в центре – фигура человека с раскинутыми руками, напоминающая антропоморфную фигурку из древних находок. Работа К.Н. Марченко «Конь» (1977 г., металл, скань, зернь) изображает несущегося коня, на самом коне изображены полукруглые солярные знаки в виде солнца. Можно отметить, что сама тема коня восходит к культу древней мери, а техника изделий опирается на славянскую. Еще в I тыс. н.э. славянские ювелиры осваивают технику зерна и скань, заимствованную с Востока.

Библиографический список

[1] Петрухин В. Мифы финно-угров. М., 2005. С.28.
[2] Ломшина Е.Н. Праздничная культура мордвы // Регионология. 2008. №2. С.339–341.
[3] Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья. М., 1961. С.139.
[4] Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С.504.
[5] [Интернет-ресурсы] / http://www.zubova-poliana.ru/history-mifi.htm
[6] Голубева Л.А. Зооморфные украшения финно-угров. М., 1979 (Археология СССР. Свод археологических источников).
[7] Там же.
[8] Проблемы средневековой археологии волжских финнов. Йошкар-Ола, 1994 (Археология и этнография Марийского края; Вып.23).
[9] Археология Костромского края. Кострома, 1997. С. 166.
[10] Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья. М., 1961. С.140.
[11] Травкин П.Н. Язычество древнерусской провинции. Малый город. Иваново, 2007. С.77.
[12] Археология Костромского края. С.147.
[13] Баранова С.И. Зооморфные изображения на изразцах из коллекции музея «Коломенское». Образ грифона // Коломенское. Материалы и исследования. М., 1992. Вып.3. С.139.
[14] Калмыкова Л.Э. Народная вышивка Тверской земли. Л., 1981. С.202.
[15] Смирнов В.И. Клады, паны и разбойники. Этнографические очерки Костромского края. Кострома, 1921. С.4–6 (Труды Костромского научного общества; Вып.26).
[16] Смирнов В. И. Из вопросов и фактов этнологии Костромского края // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Кострома, 1924. Вып.29. С.26.

Источник: Рябининские чтения – 2011. Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2011. 565 с.

Автор: Шарабарина Софья Геннадьевна. Костромской государственный технологический университет кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-культурного сервиса и туризма