Прекрасный заболоченный лес между реками Ледбал и Шулма. Череповецкий район, Вологодская обл. Рядом была Арбунская волость Белозерского княжества. Ну и Арбужевесь тоже не так, чтобы далеко, но уже южнее и по Шексне ближе к Пошехонью.

Про арбуев вы помните: Митрополит Московский Макарий в 1534 г. жаловался, что на севере народ часто обращается к волхвам и колдунам - "а молятца деи по скверным своим молбищам древесом и камению, по действу дияволю, и среды деи и пятка и святых постов не чтят и не хранят, и в Петров деи пост многие ядят скором, и жертву деи и питья жрут и пьют мерзким бесом, и призывают деи на те свои скверныя молбища злодеивых отступник арбуев Чюдцких, и мертвых деи своих они кладут в лесех по курганом и по коломищом, с теми же арбуи, а к церквам деи на погосты тех своих умерших оне не возят сохраняти; также деи у них у которые жены дитя родитца, и они деи наперед к тем своим младенцем призывают тех же скверных арбуев; и те деи арбуи младенцем их имяна свойски нарицают, а вас деи, игуменов и священников, оне к тем своим младенцем призывают после; а на кануны деи свои призывают оне тех же скверных арбуев, и те деи арбуи над кануны их арбуют скверным бесом и смущают деи християнство своим нечестием..."


Этнографами и лингвистами обнаруживается сходство в культуре и  религиях вепсов, меря и мари. У горных марийцев жрец назывался "арвуй", у карел, эстонцев и вепсов "arvi". Можно с уверенность предположить, что мерянских волхвов так же звали арбуями.  Генетически связаны обрядовые игры, драматизорованные действия, святочные маски марийцев, мордвы, карелов, эстонцев, вепсов (Акцорин, 1972, с.155-160).


Это говорит о том, что общими были земледельческие календарно-обрядовые культы, мифологические образы, воззрения и поверия на основе почитания предков. Марийцы верили, что начинающая прясть девочка, если хочет этому научиться быстро и хорошо, должна в полночь прясть вместе с выходящей из подполья старухой-пряхой. Та же тема присутствует в вепской сказке: из-под пола ночью выходит старуха, чтобы прясть вместе с хозяйкой (Зайцева, Муллонен, 1969, с.190). Сходные образы распространены в новогородних представлениях современного русского населения Костромы, Галича, Дмитровского района Московской области (Зернова, 1932), известны в Нижегородском и Марийском Поветлужье. Можно предположить, что образ кикиморы в мифологии русского населения Волго-Окского бассейна возник в результате славянизации мери и вепсов. Духи покровительницы прядения и ткачества восходят к до русскому периоду, прослеживаются в эпосе эстонцев и финнов. У марийцев и вепсов он имеет ярко выраженные патриархальные черты - это мифологический женский образ, домашнее божество, возникающее с переходом от кочевого образа жизни к оседлости, к земледелию с ткачеством и прядением у женщин. Как показывают исследования эстонских ученых, лен на территории Эстонии выращивается с 1 тыс. до н.э.(Эстонская народная, 1960, с. 192).

Общие образы, характерные также для прибалтийских финнов, содержит и марийская народная демонология. Злой дух "пери" известен у карелов, финнов и марийцев.

Но вернемся к междуречью рек Ледбал и Шулма.

Вокруг - красота. Реки и села: Смерьга, Мотома, Ковжа, Шухободь, Кызголойда, Кыргода, Кишбой(л), Корб, Родомбой(л), Чаромба(л), Кукобой(л), Самсарка, Кумсара, Урусарка, Кучесара, Шушбой(л), Ишкобой(л), Лилигумзь, Кыргода, Амбохта, Чукша,   Поэма, одним словом.

«Заболоченый лес» на Яндекс.Фотках
Старая лужа в глухом лесу превращается в целый мир, загадочный и безграничный.

"...стань недвижно, 
как стоит во мху осока, 
как стоит валун на поле, 
как вода в окне болотном."

Это - сам Ледбал. Или Ледбол. Мелкий, но энергичный.



В сказках и в "Калевале" коряги всегда связаны с волшебством нижнего мира. Когда их видишь, понимаешь, что по-другому не может быть:



[akim_trefilov]