Сегодня пойдет рассказ про петушков. Про тех самых, которые в своде Е.А. Рябинина «Зооморфные украшения Древней Руси» (САИ, вып. Е 1-60, Л., 1981) гордо называются «ажурные птицевидные изображения, снабженные шумящими лапчатыми привесками» и входят в тип IV (если у них одна голова) или в тип VIII (если таковых две). Выглядят они вот так:

и дальше я с вашего позволения буду звать их петушками. Уж слишком явно выражены клюв и гребень. Ареал их находок с учетом относительно свежих данных приведен в трехтомнике Н.А. Макарова про раскопки в Минино:

Во-первых, те, что с одной головой – практически стандартны, почти не отличаясь друг от друга. Их явно изготавливали в одном или нескольких центрах, а не делали разномастные копии кто во что горазд в каждом селении. Почти половина из них найдена в Ростове, Суздале, Владимире, Ярополче-Залесском, и, судя по всему, их отливали городские мастера. Всего их обнаружено несколько десятков – все на коренных территориях Merjamaa - в пределах Ярославской, Владимирской, Костромской, Ивановской, Вологодской и Архангельской областей. Кроме того, три – в Волжской Болгарии, одна – у впадения в Днепр Припяти, и одна – на территории Орды, что вполне убедительно объясняется связями северо-восточных княжеств. Е.А. Рябинин датирует наших петушков XII – серединой XIII вв. и с этим нельзя не согласиться.

Во-вторых, они интересны тем, что как тип украшений сложились уже в так называемый древнерусский период, не имея никаких прямых ранних прототипов. Однако и по семантической нагрузке (птица с шумящими привесками-лапками), и по технике исполнения, и по ареалу бытования это, конечно же, абсолютно финская, мерянская вещь. Их генетическая связь с древними традициями финской металлопластики отмечена и Н.А.Макаровым.

В Руси (Украине), в Смоленске и в Новгороде ничего близкого к нашим с вами петушкам не было, не носилось, и никогда не изготавливалось. Именно со становлением нашей государственности на северо-востоке, возникает и получает широкое распространение этот тип украшений, доживая до конца курганной культуры. Причем он одинаково активно носится и на далекой периферии в Пинежье, и в столичных центрах Ростове и Владимире, то есть всем населением, а не какими-то «колонизируемыми» и «ассимилируемыми» малочисленными отсталыми финскими инородцами. Это - именно та отличная от южной киевской региональная культура, о возникновении которой на финской основе и пишет Н.А. Макаров.

Вот в каком окружении они обычно находятся (на фото - зооморфные подвески из мининского археологического комплекса), и условно славянское происхождение среди них имеет лишь кривичская собачка (она же - конек смоленского типа) под № 2 (вернее всего это балтская вещь):

Творчество городских мастеров вызвало бурный прилив вдохновения у окраинных провинциалов, которые улучшили петушков, придумав им и вторую голову, расположенную симметрично, подобно финским коньковым привескам. Это – тип VIII по Е.А. Рябинину. Такие птички есть в Московской, Костромской и Тверской областях и их нет в центральных городах, более того, они весьма разнообразны в оформлении: есть даже такие вот пижоны: