Долгое время исследователи рассматривали летописную белозерскую весь как предка современных вепсов: этому обстоятельству в немалой степени способствовали схожесть их этнонимов, территориальная близость и некоторые общие элементы культуры1. И только в последние десятилетия усилиями археологов была воссоздана реальная историческая география расселения веси и прослежен процесс ее этногенеза, оказавшийся довольно сложным и иным, чем у вепсов: в нем, наряду с балтами, приняли участие поволжские финны2.

Выявлен также был компонент, связанный с неволинской, ломоватовской и ванвиздинской археологическими культурами Приуралья. Появление приуральских переселенцев можно объяснить сложной обстановкой, сложившейся на рубеже VIII − IX вв. в среднем Приуралье, особенно в районе Сылвенского поречья – территории расселения неволинцев.

Здесь тогда отмечались массовая гибель населения и коллективные захоронения, сделанные в спешке. Уцелевшая часть неволинского населения устремилась к волжским булгарам и ломоватовцам3. Миграционный процесс неволинцев продолжался и далее за счет включения в него представителей ломоватовской и ванвиздинской культур. Благодаря этому факту мы можем проследить путь движения мигрантов на запад: он проходил через верховья Камы, Вычегду, Сухону к Белому озеру.

Мигранты, будучи более опытными, чем местное население, в военном искусстве, заняли, несомненно, доминирующее положение в Белозерскоv крае (так для удобства изложения материала мы назовем район расселения веси).

Это, в первую очередь, относилось к потомкам неволинцев − воинов-конников, населявшим ранее неспокойную лесостепную зону Приуралья. Их присутствие наиболее заметно на реке Андога, притоке Суды4.

Археологи констатируют, что реалией весской цивилизации являлись различия в культуре отдельных групп населения. Они отчетливо проявлялись на Суде, Андоге, Андозере, средней Шексне, в центральной части Белозерского края и в других регионах5.

Это свидетельствует об определенной разобщенности общества, сформировавшегося из нескольких этнических групп. И полной его консолидации достичь не удалось, так как, начиная с конца IX в., здесь отмечается присутствие скандинавов, а позднее − мери (суздальцев) и новгородцев. При этом наблюдалась экспансия на территорию веси одно-
временно по двум направлениям – с территории Ладоги и верховий Волги.

Целью скандинавов было объясачивание веси, выбивание дани-пушнины, а также получение «живого товара» для реализации его на рынках Булгара6.

Это привело к тому, что наиболее активная часть общества, в первую очередь, бывшие жители Приуралья, покинула Белозерский край и устремилась обратно на свою историческую родину в родственную по языку среду.

Но возвращалось на родину уже иное население, чем то, что ушло ранее на запад. За время проживания в Белозерском крае оно вобрало в себя или увлекло за собою на восток поволжские группы веси.

В результате у него появился иной, чем ранее, антропологический тип – восточно-балтийский, заимствованный у местного населения.

Белозерцы (будем так для удобства называть возвращенцев) расселились на землях ванвиздинской и ломоватовской культур. Основная их масса обосновалась в верховьях Вычегды и ее притока Выми. Это привело к созданию в IX в. в бассейне Вычегды новой археологической культуры, получившей название вымская.

Именно белозерцы заложили основу вычегодских коми-зырян, обладающих ныне восточно-балтийским антропологическим типом7.

С появлением белозерцев в бассейне Вычегды стали сооружаться неизвестные здесь ранее городища, возникли зачатки земледелия, появились новые элементы в погребальном обряде. Кроме того, на Вымской земле зафиксирована топонимика весского происхождения8.

В меньшей степени миграция белозерцев затронула Верхнекамье. Но и здесь, как и на Вычегде, они сохранили в дальнейшем контакты с Белозерьем, даже тогда, когда весь вошла в ареал зарождающейся древнерсской общности, о чем можно судить по наличию выявленных артефактов9.

Однако и на новом месте обитания в Приуралье белозерцев ждали серьезные испытания, поскольку ценными мехами интересовались не только скандинавы, но и волжские булгары.

Уже в IX в. булгары вступили в торговые отношения с предками удмуртов, проживавшими тогда в низовьях Вятки. Первое время торговля с аборигенами-охотниками велась с использованием импортных серебряных дирхемов, часть которых попала в клады10. Но скоро булгары поняли, что гораздо выгоднее отбирать меха у местных охотников силой, чем их покупать. С начала X в. белозерцы становятся известными восточным авторам под именем вису (ису).

Первым о них поведал миру арабский путешественник и писатель ибн-Фадлан, посетивший в 921 г. Волжскую Булгарию. Он знал о вису немного, лишь то, что булгарские купцы ездили в страну Вису и привозили оттуда соболей и черных лисиц11.

Известны и другие краткие сведения о вису, сохранившиеся в трудах средневековых мусульманских писателей-компиляторов. Но наиболее обстоятельная характеристика вису принадлежит другому арабскому путешественнику − ал-Гарнати. Он, в отличие от компиляторов, был в Волжской Булгарии в 1135 г. По его словам, булгары взимали с вису харадж – земледельческий налог и пускали их в свои владения только зимой, поскольку
летом вису, согласно мнению булгар, могли принести им несчастье. Видел ал-Гарнати и самих вису, одетых в льняные одежды: они имели голубые глаза и белые, как лен, волосы12.

Что еще раз подтверждает их принадлежность к восточно-балтийскому антропологическому типу.

В X в. под давлением булгар часть белозерцев мигрировала за Урал, где участвовала совместно с уграми в создании полиэтничной юдинской культуры. Они принесли в Зауралье неизвестный здесь ранее обряд кремации, а также значительное количество вещей финно-балтийского и приуральского происхождения, в частности, проушные топоры, железные ножи, витые и пластинчатые браслеты, бронзовые и серебряные перстни, серьги и височные подвески, металлические и стеклянные бусы13.

К 1135 г. булгары уже прочно утвердились в землях вису в Верхнекамье, но их больше интересовало Зауралье. Приуралье же они рассматривали как опорную базу для транзитной торговли пушниной, моржовой костью и невольниками из Западной Сибири в Волжскую Булгарию14.

Ал-Гарнати говорит о налоге, собираемом булгарами с вису − земледельцев. Археологические раскопки подтверждают правоту его слов: в XII в. в Верхнекамье получает развитие пашенное земледелие. Но оно развивалось преимущественно в северной части региона, там, где условия ведения сельского хозяйства были хуже, чем в более южных районах Верхнекамья – в Иньвенском и Обвинском поречьях. Примечательно, что местное население пользовалось при обработке земли не булгарскими сабанами, а пахотными орудиями труда древнерусского образца15.

Более того, в XII в. в гончарном производстве местного населения параллельно с булгарскими элементами прослеживаются и древнерусские традиции ремесла. Всё это говорит в пользу того, что население Верхнекамья, в первую очередь, его северной части, испытывало влияние со стороны русского населения, осевшего в Вымском крае16.

Проникновение древнерусского населения в вымскую культуру предков коми-зырян зафиксировано во второй половине XI в. Это были торговцы из Ладоги, которые оставили на реке Вымь у порогов Кичилькосьский I могильник с богатыми захоронениями, включавшими 54 западноевропейских денария (чешские, германские, датские, голландские и др.)17.

Археологические находки свидетельствуют о тесных торговых связях в XI − XII вв. Перми Вычегодской с Волжской Булгарией через земли Верхнекамья18.

Вторжение в Верхнекамье в первой половине XIII в. монгольских завоевателей привело к значительным потрясениям в регионе. Были нарушены давно сложившиеся торговые связи. 

Из письменных источников исчезло и само имя вису. Теперь их потомков стали звать «чудь белоглазая». Представители вису, оставшиеся на насиженном месте и попавшие под власть тюрков, испытали на себе все прелести нашествия кочевников. Отголоском этих событий являлся обычай топтать конями мужской частью населения "чудов", практиковавшийся до недавнего времени в среде южных (иньвенских) коми-пермяков20.

И хотя, со временем, пришлые тюрки были ассимилированы, "чуды" (чудь) в представлении южных коми-пермяков остались врагами. Тогда как северные коми-пермяки, сохранившие, в целом, в своем обличии восточно-балтийский тип, до сего времени считают "чудов" («чудь белоглазую») своими предками и почитают их21.

Литература:

1 - Голубева Л. А. К проблеме этногенеза веси // Древние славяне и их соседи. – М., 1970. – C. 142 −146.
2 - Башенькин А. Н. Некоторые общие вопросы культуры веси. V – XIII вв. // Культура Евро-
пейского Севера России (дооктябрьский период). – Вологда, 1989. – С. 3 − 21.
3 - Очерки археологии Пермского Предуралья. – Пермь, 2002. – С.149
4 - Кудряшов А. В. Белозерская весь: современный взгляд // Русь в IX − XII веках. Общество, государство, культура. – М., 2014. – С. 299 – 311.
5 - Там же.
6 - Финно-угры и балты в эпоху средневековья. – М., 1987. – С. 55, 64.
7 - Там же. – С. 129.
8 - Савельева Э. А. Актуальные проблемы этногенеза коми-зырян // Проблемы этногенетических исследований Европейского Северо-Востока. – Сыктывкар, 1982. – С. 14 − 31.
9 - Там же
10 - Хан Н. А. Очерки о распространении куфических монет на территории Восточной Европы в конце VIII − начале XI вв. – М., 2004. 159 с.
11 - Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М. – Л., 1939. – С. 74.
12 - Путешествие Абу Хамида aл-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131 − 1153 гг.). – М., 1971. – С. 31 − 35.
13 - Финно-угры и балты в эпоху средневековья. – С. 169 – 174.
14 - Путешествие Абу Хамида aл-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131 − 1153 гг.). – С. 31 − 35.
15 - Очерки археологии Пермского Предуралья. – С.168.
16 - Там же. – С.170.
17 - Савельева Э. А. Кичилькосьский могильник // Археологические исследования в бассейне Печоры. – Сыктывкар, 1973. – С. 63 − 98
18 - Савельева Э. А., Королев К. С. Торгово-экономические связи Перми Вычегодской с Волжской Булгарией // Известия Коми научного центра УрО РАН. Выпуск 3 (7). – Сыктывкар, 2011. – С. 90.
19 - Оборин В. А. Заселение и освоение Урала в конце XI – начале XVII века. – Иркутск. 1990. – С. 49 − 50.
20 - Голева Т. Г. Образы коня, быка и коровы в представлениях коми-пермяков // Труды Камской археолого-этнографической экспедиции. – Пермь, 2009. Выпуск VI. – C. 207.
21 - Королева С. Ю. Чудь с русскими именами: кого и как поминают на чудских могильниках? (материалы Верхнего Прикамья) // Социо- и психолингвистические исследования. – Пермь, 2014. Вып. 2. – С. 156 – 170.

Автор: Шумилов Е. Н. г. Пермь

Источник: "Этнокультурные взаимодействия на территории Верхнего Поволжья и сопредельных территориях в древности, средневековье и в новое время." Костромской государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Кострома 2016.