Берестяная  грамота № 3, найденная при раскопках в Московском Кремле в августе 2007г., - документ из 52 строк, написанных чернилами на бересте, стал главной археологической сенсацией нулевых годов. Документы по истории Москвы XIV - начала XV в. – исключительно редки и каждый новый источник, который может добавить новые данные об эпохе становления Московии, драгоценен для историков.

Однако восстановление текста этого документа, как и прочтение многих других берестяных грамот, оказалось сложной научной задачей. Лингвистам потребовалось более двух месяцев кропотливой работы, чтобы прочесть записи на бересте. Эта работа была выполнена академиком Андреем Анатольевичем Зализняком и доктором филологических наук Алексеем Алексеевичем Гиппиусом.

Московская берестяная грамота № 3 - первый хозяйственный документ конца XIV – начала XV в. из Московского Кремля, дошедший до нас в оригинале.

Грамота представляет собой перечень имущества некоего Турабия, человека, являвшегося в конце XIV века одним из приближенных московского князя, составленный управляющим его хозяйством. Судя по контексту документа и месту его находки, можно полагать, что Турабий – состоятельный представитель московской знати, владелец двора на Подоле Московского Кремля, имеющий также собственные поместья под Суздалем.

Автор описи подробно перечисляет зависимых людей, находившихся на службе у Турабия («молодые люди») и выданное им за службу серебро, зависимых крестьян («страдников»), домашний скот, стада свиней, овец, некоторые предметы обихода, использовавшиеся, вероятно, для приготовления пищи и питья для общих трапез («котел пивной железен», «котел медян ведра в два»).

При этом особенно подробно описаны лошади, принадлежавшие Турабию и составлявшие, вероятно, важную часть его имущества. Составитель документа разделяет ездовых лошадей, использовавшихся для верховой езды, и «страдных», использовавшихся для полевых работ. Подробно описаны масти лошадей – вороные, гнедые, чалые, карие, бурые, пегие.

26 лошадей из суздальского табуна были переданы управляющим некоему Кощею при свидетелях, в числе которых назван Федор, игумен Ильинского монастыря. Многочисленность ездовых лошадей может указывать на военную службу Турабия и его «молодых людей». Это предположение хорошо согласуется с находками на Подоле Кремля множественных предметов вооружения и конского снаряжения.

Но здесь любопытно другое. Исследователи грамоты № 3 утверждают, что Турабий (судя по имени) выходец из Орды.

Ордынец, несмотря на то что в хозяйстве у него были свиньи? Интересно, почему это имя исследователи не связали с финскими автохтонами Московии?

Имя Туравий легко расчленяется на два исходных волжско-финских слова ТУРА и ВИЙ. Тура - прил. крутой; отвесный, обрывистый. Вий - сила; физическая энергия человека и животных. По смыслу получается что то вроде «Крутая Сила».

В славянском языке звук «В» произносится с участием губ и зубов (губно-зубной звук). А в мерянском, как и в родственном ему марийском языке, звук «В» произносился с участием только губ (губно-губной звук). Мерянский звук «В» звучит глуше русского и очень напоминает русский звук «Б».

Таким образом мерянское Туравий  в русской транскрипции звучит как Турабий.

На территории Московии было много сёл с названием производным от имени Тураб(в)ий. Это село  Турабьево упоминаемое в 14 веке, находившееся в Щелковском районе Московской области.  Турабьево — село в Юрьев-Польском районе Владимирской области. Турабьево — деревня в Костромском районе Костромской области.

Как известно, большинство признанных исследователей топонимики коренных земель Москвии сходятся в одном. А именно в том, что около 90% названий населенных пунктов нашего края происходят от личных имен владельцев этих земель. Поскольку нет никаких явных причин, которые позволили бы считать Турабьево уникальным, то есть относящимся к оставшимся 10%, - связь между подмосковным и владимирскими Турабьевыми и упомянутым в грамоте Турабием - вполне добротная рабочая гипотеза.

То, что Турабий обладал селами и деревнями в разных местах, - как под Москвой, так и под Владимиром - во первых указано в самой грамоте, во вторых вполне соответствует исторической практике землевладения и вряд ли вызывает вопросы. Интересно в этом обстоятельстве то, что раз Турабий по грамоте их завещает, - значит это не временные дачи на время службы, а его родовая вотчина.

Сам факт, что "турабьевские села" по разным источникам располагались большей частью на берегах Клязьмы - так же кажется вполне веским доводом в защиту связи упомянутого в московской грамоте Турабия с местной мерянской элитой.

Итак, Турабий мог быть выходцем не из Орды, а из Суздальских земель, представителем местной финно-угорской знати, на службе у московского князя. 

Берестяная грамота № 3 вводит нас в мир повседневной хозяйственной жизни московской финно-угорской знати конца XIV - XV в., показывает сложную организацию хозяйства, требовавшую продуманного управления и точного учета имущества, и знакомит  с именами людей, населявших Москву в эпоху Дмитирия Ивановича Донского и его сына Василия Дмитриевича.

Особенно интересно присутствие в грамоте финно-угорских (Турабий, Ел(а)буга), татарских (Баирам, Ахмед)  и славянских (Кощей) имен, которые свидетельствуют об этническом происхождении представителей московской знати в конце XIV в.

Изучение богатейшей археологической коллекции, собранной летом 2007 г. в Московском Кремле, еще далеко от завершения. В этой коллекции целый ряд необычных вещей, исследование которых добавит много нового к нашим знаниям о ранней Москве.

Литература:

1 - "Загадочное Турабьево": ответ на критику http://trojza.blogspot.ru/2011/12/blog-post_7484.html
2 - Н.А. Макаров. Московская берестяная грамота № 3 из раскопок в Кремле . Институт Археологии РАН. Научная деятельность / Экспедиции / Раскопки в Московском Кремле http://www.archaeolog.ru/?id=120
3 - Марийские имена. http://lumvlak.marlamuter.com/names_marla.php#bukva_22
4 - Марийско-Русский словарь В.М. Васильева http://dict.marlamuter.ru/