Помню, когда мне в руки впервые попала книга Бжезинского "План игры" (в 1987, по моему, году) , впечатлен я был ею до крайности. Увидеть мир под другим углом - это всегда означает сделать его еще больше и интереснее. Борьба сверхдержав показалась какою-то эффектною и важною игрою, наблюдать за которой - прямо-таки удовольствие тютчевского Цицерона. Что ж сейчас? Разговоры о геополитике, мысли о ней и даже занятие ею кажутся уделом, достойным бессмысленных и пустых маргиналов - то ли людей, то ли вовсе ботов. Игра в пустые карты.

Вот только в таком виде как в кусочке "Страшного Суда" из хрестоматийной росписи ростовской церкви Спаса на Сенях она и остается пока что любопытной.

Митрополит Иона достроил ее в 1675 г. Казнен Разин двинувший супротив Москвы мордовские, марийские, татарские да казачьи полки. Завершилась и война с Речью Посполитой, давшая Москве Смоленск и половину Украины. Скоро из-за той же Украины начнется война с Турцией. Последний год жизни царя Алексея Михайловича. В это время Соловецкий монастырь с не принявшими никоновских книг монахами уже семь лет отстреливается и огрызается вылазками против осаждающих его московских стрельцов.

Роспись и внутреннее убранство церкви Спаса будут завершены уже позже, в 1680-е, после смерти царя Алексея и кровавой расправы над стойкими монахами Соловков.

С. М. Прокудин-Горский. Портрет Ионы III, митрополита Ростовского, строителя Ростовского Кремля и Белой палаты, писанный при жизни святителя в XVII в. Фото 1911 г.

Ростовский митрополит Иона, крестьянский сын из-под мерянского Углича, ухитрился как-то проскользнуть сквозь свое очень уж подвижное столетие (от Смуты до Петра, на минуточку), никого всерьез не обидев, ни с кем серьезно не столкнувшись, но оставив после себя столько зданий, сколько, по-моему, никто из современников.

Архитектура и росписи - целый "ионинский стиль", глубоко залесский, внешне далекий и от московских церквей этого времени, и от дыхания надвигающегося на Русь чужого  украинско-литовского барокко, лаконичный, с отсылами к архаичным деталям родной верхневолжской старины - но при этом полный идей, глубокий, свободный и чуткий к новшествам.

Церковь Спаса на Сенях была домовым храмом Ионы, легким, но мощным центром огромного и изящного Ростовского Кремля, построенного вокруг одного этого человека. Из своих покоев он проходил к церкви прямо по открытой площади гульбища, не опускаясь на землю, и глядя на обычно серое ростовское небо. Дверь в храм не была огромна - без ступеней лестницы и профилированного портала, но с очень симпатичным крылечком, контрастирующим с возвышающейся над человеком стеною.

Все, кто был в Спасе на Сенях, помнят это ощущение красочной шкатулки, которая при этом высока и сбалансирована по пропорциям и колориту - не давит на человека, а возвышает его. Особенности ионинской церкви - иконостас-стена с росписью, а не доски тябл с привычными иконами и высокая площадка перед алтарем - солея - с ведущей на нее лестницей в восемь ступеней. А там, наверху - расписанные парапет и аркада с золочеными колонками, прикрывающие предалтарное пространство.

Вход в церковь с севера, западная стена глухая, и на ней свободно и красиво разместилась фреска со Страшным Судом. Ее фотографировал в 1911 году еще Прокудин-Горский. Особенно всем любопытны грешники в европейских и азиатских одеждах. Роспись внешне традиционна, но и многие новины, как требник Петра Могилы или Скрижаль нашли в ней свое незаметное нам сейчас отражение.

Культ образа Спаса Нерукотворного, которому посвящен храм, давно был присущ Ростову, достаточно заглянуть в "ростовский" зал Третьяковки или вспомнить Спасский монастырь, построенный княгиней Марией, вдовой убитого после сражения на Сити в 1238 г. Василько, оставшейся с двумя грудными детьми на руках во главе княжества во время ордынского нашествия и 33 года потом мягко удерживавшей своих Бориса и Глеба Васильковичей от взаимогрызения.

Впрочем, сложно сказать (во всяком случае - мне), чем было обусловлено посвящение этой церкви, и был ли у нее храм-предшественник.

Однако с озера именно ее одинокая легкая глава с золотым куполом, возвышающаяся над острой щипцовой кровлей, плоскостью стен и невидимым за крепостными бойницами нижним этажом обширнейших сеней, давших церкви прозвище, показывает, что Ростовский Кремль хоть и был построен весь одним человеком, однако этот человек имел в виду не столько себя, сколько что-то более важное, важное и сейчас.

Автор: Аким Трефилов.