1.    «Само по себе совпадение этнонима в упомянутых текстах может и не означать совпадения реалий, имевшихся ввиду первым автором Повести или его информаторами» (Кулешов, 2012). Здесь автор приводит действенную аргументацию, однако, разночтений в источниках относительно мери мы не наблюдаем. Более того, все упоминания мери (6 раз, как в недатированной части, так и в погодных записях: 859, 862, 882, 907 годов) говорят о неком этносе, события истории которого вполне взаимосвязаны между собой.

2.    «…если принять, что «рюрикова» меря всё-таки жила в Верхнем Поволжье, то существование в это время (середина IX в.!) племенного союза упомянутых Нестором народов, «северно-русской федерации» как формы политической консолидации территорий от Северо-Запада до Верхнего Поволжья сомнительно по многим причинам.

Тут придется несколько более развернуто полемизировать. Проецирование политического противостояния Новгородской и Владимиро-Суздальской Руси на прото-государственный период выглядит некорректным (Кулешов, 2012). Наиболее верными помощниками здесь могут выступить данные археологии. Итак, согласно археологическим реалиям в VIII – X веках существовал и успешно действовал Балтийско-Волжский торговый путь, который как раз и связывал Северо – Запад и Северо – Восток (Дубов, 1989).

Маркируется это кладами арабского серебра на всем протяжении пути – от Волхова до Волги (Леонтьев, Носов, 2012). Так же это скандинавские захоронения в Тимерево (Седых, 1998; Дубов, 1977; Дубов, 1982; Дубов, 2002), Угличе (Томсинский, 2004) и находки скандинавских этноопределяющих вещей в Белоозерье (Макаров и др. 2001, Захаров, 2012). Если говорить не о скандинавских вещах, которые, тем не менее, маркирую торговые и политические связи «верхних» и «нижних» северорусских земель, стоит отметить такую категорию вещей, как керамику.

На селище Гнездилово фиксируются находки керамики «ладожского» облика, В.А. Лапшин выделил баночные, или слабопрофилированные сосуды, имеющие прямые аналогии на Северо-Западе, что указывает на этнический состав населения данного поселения (Лапшин, 1991; Макаров, 2012).

Особенно показателен в данном случае вывод академика Н.А. Макарова: «Находки раннекруговой керамики западнославянских типов зафиксированы лишь на селище Гнездилово, поэтому пока нет достаточных оснований рассматривать земли балтийских славян как исходную территорию широкой славянской колонизации Ополья.

Разнообразие и разновременность вещей скандинавских и балтийских типов на памятниках Суздальского Ополья склоняют к выводу, что появление их связано не с однократным культурным импульсом или единой волной расселения, а с существованием в течение длительного периода сложной системы связей, маршруты и формы которых могли меняться» (Макаров, 2012).

Стоит так же отметить, что находки керамики «ладожского» типа, указывающие на направление колонизации Северо-Восточной Руси не являются единичными. Так в ходе исследований ИА РАН в 2013 году на селище Кибол 5 близ Суздаля были обнаружены подобные керамические сосуды (Зебра ТВ – Что скрывает суздальская земля). Мы вынуждены здесь ссылаться на интервью академика Н.А. Макарова, т.к. детальная обработка и ввод в научный оборот этих данных может затянуться на несколько лет. Стоит отметить, что на чуть более раннем селище Кибол 1 находок подобной керамики не обнаружено. Отмечены только финские керамические комплексы для периода VIII – X вв. (Лапшин, 2012).

Более того, исследования последних лет показывают, что летописец отражал видимую ему (в XII веке) картину значимости и расселения племен (Лопатин, 2012), которая порой, сильно разниться с данными археологии.

Так оказалось, что Белоозеро является не ядром племенной группы веси, а скорее его окраиной (Макаров, 2009). А финно-угорское население Белоозерья, которое фиксируется по археологическим данным, носит явный поволжский облик. Т.е. является мерянскими племенами (Захаров, Меснянкина, 2012).

Таким образом, белоозерский регион оказывается ареной столкновения не только политических интересов Новгорода и Суздаля в развитое средневековье (Макаров, 1989; Макаров, 2009) но и зоной этнических и торговых контактов мери, веси, новгородских словен и скандинавов.

О присутствии новгородских (ильменских) словен говорят характерные древности «западного ареала» в могильниках поселения Крутик и Минино, а также распространение типичных погребальных памятников – сопок в районе Белого озера и выше. Можно указать на малое количество подобных памятников, однако, очевидно, что уже в X веке в данном регионе существовал биритуальный погребальный обряд.

Инвентарь ряда  грунтовых могильников (Кисмнемского, у д. Попово, у д. Погостище), датирующихся X – XI веками содержит материалы как западнофинского, так и восточнофинского происхождения. К первым относятся парные подковообразные фибулы, лежащие на груди погребенной женщины (могильник Погостище), имеющие аналогии в Юго-Восточном Приладожье, ко вторым – бубенчики, перстни и височные кольца (Макаров, 1983).

Исследования В.А. Лапшина базирующиеся на уточнении местоположения большего количества находок из фондов курганных древностей из раскопок А.С. Уварова (Лапшин, 1985) и исследований сельских поселений (Лапшин, 1990; Лапшин, 1991; Лапшин, 2012) так же подталкивают нас к мысли о том, что мерянское (и раннедревнерусское) население Волго-Окского междуречья было активными участниками транзитной торговли, и реальным политическим образованием, на равных имеющим возможность участвовать в политической истории ранней Руси (Лапшин, 2002).

Согласно новейшим исследованиям, для поселений Суздальского Ополья в IX-X веках (т.е. в период активного заселения данной территории славянскими переселенцами с северо-запада) характерны: широкое использование в костюме металлических украшений и стеклянных бус; многочисленные импорты, попадание которых возможно только в рамках активной торговой деятельности; наличие изделий кузнечного ремесла и предметов «северного типа» (балто-скандинавских); долгое время существования лепной керамики (в т.ч. её соседство с круговой и раннекруговой керамикой) (Макаров, 2012; Макаров, 2013). Все это указывает на тот факт, что меря были активно включены обще североевропейские процессы, причем не только на уровне пунктов транзитной торговли, но и как зримые, физические участники этих процессов.

Если принять гипотетическое утверждение В.В. Седова о том, что под этнонимом «меря» в ПВЛ известно не просто поволжское, финно-угорское племя, но некая субстратная племенная общность включающая в себя славян тушемлинской культуры, далеко продвинувшиеся на восток, и местные финские племена (Седов, 1999), то тем более спорным выглядит тезис автора о неспособности мери участвовать в процессе политогенеза Северной Руси .

Сказанное говорит о вовлеченности поволжской мери в общие процессы, как торговые, так и политические которые переживала Северная Русь накануне «призвания варягов» в IX веке.

Литература.

1.    Дубов И. В. Скандинавские находки в Ярославском Поволжье // Скандинавский сборник. Вып. 22. 1977, Таллинн. С. 175-184.
2.    Дубов И.В. Великий волжский путь. Л., 1989.
3.    Дубов И.В. Русско-скандинавские связи по материалам Тимеревского археологического комплекса // Вестник ЛГУ, Сер.2, №2, Л., 1989. С.3-10.
4.    Дубов И.В. Скандинавы в Ярославском Поволжье // Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. СПб., 2002. С.114-119.
5.    Жих М.И. Валентин Васильевич Седов. Страницы жизни и творчества славянского подвижника. Часть 1 // Русин. Кишинев. №4 (30), 2012. С. 131-165.
6.    Жих М.И. Ранние славяне в Среднем Поволжье (по материалам письменных источников). – СПб.; Казань. 2011. – 90 с.
7.    Захаров С.Д. Белоозеро // Русь в IX – X веках. Археологическая панорама. М., 2012. С. 213-239
8.    Захаров С.Д., Меснянкина С.В. Могильник поселения Крутик: первые результаты исследования // Археология Владимиро-Суздальской Земли М., 2012. С. 14-30.
9.    Кирпичников А.Н., Рябинин Е.А. Финно-угорские племена в составе Новгородской земли (некоторые итоги новых исследований) // Советская археология №3, 1982. С. 47-62.
10.    Кулешов В.С. О мере Руси Рюрика // Материалы 12-й международной конференции молодых ученых. СПб., 2012. С. 538. (Электронный ресурс. Режим доступа: http://mir.spbu.ru/index.php?option=com_k2&view=item&id=464:%D0%B2-%D1%81-%D0%BA%D1%83%D0%BB%D0%B5%D1%88%D0%BE%D0%B2&Itemid=80)
11.    Лапшин В.А. Археологический комплекс у с. Гнездилово под Суздалем // КСИА Вып. 195. 1989. С. 66-71.
12.    Лапшин В.А. Керамический комплекс селища Кибол (по материалам раскопок 1989 -1991 гг.) // Археология Владимиро-Суздальской Земли М., 2012. С. 98-104.
13.    Лапшин В.А. Колонизация Северо-Восточной Руси в IX –XI веках в свете новых археологических материалов // Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. СПб., 2002. С. 101-113.
14.    Лапшин В.А. Лепная керамика Гнездиловского поселения // Материалы по средневековой археологии Северо-Восточной Руси. М., 1991. С.119-128.
15.    Лапшин В.А. Население центрального района Ростово-Суздальской земли в X – XIII вв. (по археологическим данным) / Автореф. дисс. … канд. ист. наук. Л., 1985.
16.    Леонтьев А.Е. На берегах озёр Неро и Плещеево // Русь в IX – X веках. Археологическая панорама. М., 2012. С. 163-177.
17.    Леонтьев А.Е., Носов Е.Н. Восточноевропейские пути сообщения и торговые связи в конце VIII – X в. // Русь в IX – X веках. Археологическая панорама. М., 2012. С. 383 – 401.
18.    Лифанов Н.А. От гипотезы к фантазии (Жих М.И. Ранние славяне в Среднем Поволжье. Спб. — Казань: Вестфалика, 2011. 90 с.) // Российский археологический ежегодник. №2, 2012. С. 749-757.
19.    Лопатин Н.В. О феномене древнейшего летописного упоминания Белоозера и Изборска // Северная Русь и проблемы формирования Древнерусского государства: сборник материалов международной научной конференции (Вологда – Кириллов – Белозерск, 6–8 июня 2012 г.). Вологда, 2012. С. 21-31.
20.    Макаров Н.А. К истории формирования ростово-суздальских владений на Севере //  Археология севернорусской деревни X – XIII веков. Т.3. Палеоэкологические условия, общество и культура. М., 2009. С. 103-106.
21.    Макаров Н.А. Культурная идентичность и этническая ситуация на окраинах // Археология севернорусской деревни X – XIII веков. Т.3. Палеоэкологические условия, общество и культура. М., 2009. С. 91-102
22.    Макаров Н.А. Новгородская и ростово-суздальская колонизация в бассейне озер Белое и Лача по археологическим данным // Советская археология №4, 1989. С.86-102.
23.    Макаров Н.А. Раскопки средневекового могильника Погостище в Вологодской области // Советская археология №3, 1983. С. 215-219.
24.    Макаров Н.А. Средневековые селища вблизи сел Тарбаево и Туртино в Суздальском Ополье // Археология Владимиро-Суздальской Земли М., 2012. С.67-87.
25.    Макаров Н.А. Суздальское Ополье // Русь в IX – X веках. Археологическая панорама. М., 2012.С. 195-211.
26.    Макаров Н.А., Захаров С.Д., Бужилова А.П. Средневековое расселение на Белом озере. М., 2001.
27.    Макаров Н.А., Федорина А.Н. Суздальское Ополье в IX – X вв.: новые наблюдения за расселением и культурой (в печати).
28.    Мачинский Д. А. Этносоциальные и этнокультурные процессы в Северной Руси (период зарождения древнерусской народности) // Русский Север: Проблемы этнокультурной истории, этнографии, фольклористики. Л., 1986.
29.    Седов В.В. Об этнической истории населения средней полосы Восточной Европы во второй половине I тысячелетия н.э. // Российская археология №3, 1994.
30.    Седов В.В. Рец.: А.Е. Леонтьев Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси. М., 1996. 340 с. // Российская археология №1, 1998. С. 220-224.
31.    Седов В.В. У истоков восточнославянской государственности. М., 1999. С.97-100.
32.    Седых В.Н. Тимерево. Древнерусская деревня? Скандинавская фактория? Протогород? // Поселения: среда, культура, социум. Материалы тематической научной конференции. Спб., 1998. С. 22-26.
33.    Томсинский С.В. Углече поле в IX – XIII вв. СПб., 2004.
34.    Что скрывает суздальская земля. Репортаж «Зебра ТВ» от 14.08.2013. Электронный ресурс. Режим доступа: http://zebratv.ru/novosti/jizn/chto-skryvaet-suzdalskaya-zemlya-/?sphrase_id=242431
35.     Радзивилловская летопись // ПСРЛ. — 1989. т. 38.

Подпись к рис.1 «В лът(о) 6367. Имаху дань варязи из замория в чюди, на словенех, на мерях, и на всъх кривичех» (РЛ/ПСРЛ.Т.38. Л.8)
Подпись к рис.2 «а первии населеницы в Новъгород(ъ) словени, въ Полоцку кривичи, в Ростове меряне, въ Белъозере вес(ь), въ Муромъ мурома, и тъми вьсъми обладаше Рюрикъ». (РЛ/ПСРЛ. Т.38. Л.9)
Подпись к рис.3. «В лът(о) 6390. Поиде Олегъ, поимъ вои многы: варягы, чюд(ь), словене, мерю и всъ кривичи, и прииде къ Смоленьску и с кривичи, приа градъ и посади мужи свои». (РЛ/ПСРЛ. Т.38. Л.10 об.)
Подпись к рис.4. «… поя множество варяг, и словенъ, и чюд(и), и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и съверо, и вятич(и), и хорваты, и дулъбы, и тиверци, яже сут(ь) толковины: си вси звахутьс(я) от грекъ Великая Скуф(ь). Съ сими со всъми поиде Олегъ на конех и на кораблех, и бъ числомъ кораблей 2000». (РЛ/ПСРЛ. Т.38. Л.14 об.)