На Масляницу (по-вепсски Maidnedal’ [майднедаль] – буквально ‘молочная неделя’) катались с горок на санках. Конечно, cкатывались и с Масляной горы в прионежском селе Вехручей (Республика Карелия). По-вепсски она называется Voimägi [Воймяги], от voi ‘масло’ и mägi ‘гора’. Однако, вопреки местному топонимическому преданию, свое название гора получила совсем нет от Масляницы.

Вопрос происхождения названия проясняется, если обратиться к следующим топонимам с основой Масл-:

• Саминская деревня «Масляноя Гора» (1583 г.), позднее известная как Пигарёво (Вытегорский район Вологодской области).
• Вытегорское озеро и деревня Маслозеро / вепсское Vojär’ [войярь].
• Бабаевский ручей Маслоручей / вепсское Voioja [Войоя].
• Кемское озеро и село Маслозеро / карельское Voijärvi [Войярви].

Здесь за основой Масл- / Voi- в действительности скрывается не вепсское или карельское voi ‘масло’, а слово из более раннего слоя топонимии, соотносимое с саамским vuoi ‘ручей’.

То есть сначала гора (холм) и озеро были названы ручьевыми (vuoi-), затем восприняты карелами и вепсами как масляные (voi-), а потом переведены на русский язык. В отношении саминской Масляной горы это подтверждается густотой «ручьевой» сети на ее склонах.

Еще один «масляный» ручей – Масляница протекает возле андомского села Замошье. Это сосед речки Инжы (ранее также Игинжа), чье название означает ‘речка’ (соотносится с соответствующим саамским или раним вепсским * jogenž [ёгенж]).

Если поискать «масляные» географические объекты на территории Северо-Запада России, то мы найдем:

• Болото Масляный Мох в нижнем Подвинье (рядом с Северодвинском).
• Деревню Масляная Гора в Бокситогорском районе Ленинградской области.

Особенно интересно, что у трех рек с основами ВолV- / Волж- / Войж- (Вологда; Волонга в Ненецком автономном округе и Войжановка / Волживка под Архангельском) есть притоки с редкой основой Масл- (соответственно Масляная, Масляный и Масленка).

Здесь мы имеем дело с метонимической калькой, то есть переносом переведенного названия на смежный объект.

В отношении Войжановки / Волживки и Масляного Мха мы предполагаем саамское происхождение названий. Затем – перевод на русский язык при карельском или вепсском посредстве (карельская основа voiže- [воиже-] – от voini [воини] ‘маслице’). Действительно, в 1,5 км от впадающей в Войжановку Масленки находится деревня Корелы.

Однако в случае с Волонгой и Вологдой, похоже, мы имеем дело не с карельским или вепсским переосмыслением изначальной основы, что бы эта основа не означала. Так, А.К. Матвеев соотносил название ненецкой и вологодской (харовской) реки Волонга с прасаамским vōlē ‘нижний’.

Здесь переосмысление происходило на основе некого *воло- или *войло- ‘масло’. Данная основа отсутствует в живых языках. Однако, еше в 1991 г. А.В. Кузнецов в качестве обоснования одной из версий происхождения топонима Вологда приводил данные О.Б. Ткаченко. Последний восстановил мерянское *vojloma ‘масляние, намасливание’ на основе русского диалектного (ярославского) воломенный ‘масленый пирог с хорошей начинкой’.

Конечно, в отношении Вологды мы можем без больших сомнений говорить о мерянском «масляном» посредстве. Однако для ненецкой Волонги это довольно неожиданно.

Между тем, в Ненецком автономном округе на полуострове Канин Нос есть речка Шомохша. Схожие названия отмечаются в Поонежье (Шомокша), Присвирье (Шамокша), Вологодской (Шемогда) и Нижегородской (Шомохта) областях. По-видимому, они могут представлять собой следы распространения волжско-финского населения из Поволжья. Как отмечал А.К. Матвеев, для мерян и близких к ним «нижнеклязьминцев» характерны названия рек на -Vхта / -Vгда, а гидронимы на -Vкша (которые не стоит смешивать с похожими карельскими названиями на -Vкша) представляют собой освоенный мерянами более ранний слой топонимии или особый тип мерянских названий.

Самое позднее движение волжско-финского населения в Заполярье представляется возможным рассматривать в общем потоке «низовской» колонизации Севера, исходившей из Ростово-Суздальских земель. Сначала форпостом «низовской» колонизации в Подвинье был город Гляден у Великого Устюга, заложенный в XII в. князем Всеволодом Юрьевичем Большое Гнездо А к концу XIII в. ростовцы (среди которых наряду с восточными славянами было несомненно и волжско-финское население, ср. «Черемисы, зовемая Отяки, тое ж глаголют Ростовская чернь» в «Сказании о Казанском царстве») достигли Печоры и Зимнего берега Белого моря. Об этом, по данным С.Ф. Платонова, свидетельствуют старые великокняжеские владения в этих местах. Между тем, волжско-финское население оставило свой генетический след, например, на Пинеге (http://генофонд.рф/?page_id=24528), где наряду с русским, присутствовало пермское (коми) и прибалтийско-финское (карельское и древневепсское) население (https://vk.com/ wall216654658_1037)

Таким образом, топонимия рисует нам интересную картину неоднократных миграций на Север, где уже были саамы (или близкие к ним по языку группы), восточнославянского (древнерусского), прибалтийско-финского (вепсского и карельского), волжско-финского (мерянского), а в восточной части – пермского (коми) населения. Не ясно, почему это порой вызывает удивление и даже ненаучные споры, однако это хорошо соотносится с известным по летописанию началом истории Руси, где отправной точкой русской государственности является создание союза, состоящего из восточнославянских (ильменских словен и кривичей) и финно-угорских (чудь, меря и весь) племен

Антон Соболев