Древние женские головные уборы отличаются особенным великолепием и красивостию. Большая часть из них служат лучшим свидетельством изящнаго вкуса наших предков. Напрасно захотим сравнивать с ними нынешния шляпки, тюрбаны, чепцы! – Русские кокошники, повязки остаются и останутся прекрасными для глаз всякаго, между тем, как первыя меняются чрез самое короткое время: довольно, иногда, нескольких месяцев, часто нескольких дней, чтоб самый модный убор показался смешным и странным.

Жители стариннаго Галича сохраняют постояннее других городов древния свои убранства; между прочим доселе ведется обычай венчать девушек в жемчужной повязке, похожей на корону, которая и называется венцом. Повязка сия принадлежит богатому купцу Зиновьеву, и он с охотою ссужает ею всех невест, так, что большая часть девиц в Галиче венчались в сей повязке.

Свадебные обряды между Галицкими горожанами напоминают также любезную простоту наших предков и заслуживают быть замечены, пока еще не исказились, или совершенно не изгладились от нововведений, которыя, к сожалению, пробираются и в самые отдаленные уголки России.

Когда какой-нибудь отец семейства задумает женить сына, то сзывает к себе ближайших родственников и предлагает на их разсуждение свое намерение. Потом из среды их выбирает самаго расторопнаго, речистаго, котораго и посылает сватом.

Сват, по приходе к дому невесты, стучит железным кольцом у ворот три раза, и вызвав отца ея для переговора, объявляет ему о причине своего посещения. Отец невесты, как обыкновенно бывает, требует времени хорошенько подумать о сделанном предложении и с тем отпускает свата назад. По возвращении в светлицу спрашивает невесту, люб али нелюб ей такой-то. На вопрос сей она отвечает однеми слезами или двумя словами: на то воля родительская. Сказать свое мнение считается величайшим неприличием и неблагоразумием. Заботливый отец разведывает о поведении и положении дел жениха. Когда вести добрыя, и в назначенное время явится сват за ответом, его уже просят пожаловать  горницу, сажают за стол, честят, угощают, а настойчивый сват разными шутками и прибаутками старается скорее выманить у отца невесты согласие на бракосочетание. Тогда зажигаются восковыя свечи пред иконами: все присутствующие начинают молиться, и отец невесты бьет с посланным по рукам. Сват тотчас же отправляется за женихом. По приходе последняго, возобновляется тот же обряд, с тою только разницею, что при нем находится сама невеста, которую отец отдает жениху из полы в полу. Святость сего богомоления столь много уважается, что ни которая сторона, ни под каким видом, не может нарушить даннаго слова: все уверены, что на изменившаго оному прольются все беды и несчастия.

С сего времени жених каждое утро наведывается о здоровье будущей своей супруги, а с наступлением вечера опять отправляется к ней пить чай, в сопровождении одного из своих родственников. В переднем углу горницы, назначенной для приема дорогаго гостя, приготовлен маленький столик, уставленный различными лакомствами, в числе коих почитаются необходимостью пряники и каленые орехи. Ласковая теща с низкими поклонами сажает за стол будущаго зятя. Между тем проворная, досужая сваха выводит невесту, убранную в самый лучший наряд: если она дочь человека зажиточнаго, драгоценный жемчуг в виде сетки лежит на ея груди и покрывает ея голову ее становят посреди светлицы. Ловкий жених берет свою суженую-ряженую за белую ручку, и ведет за стол. Когда они усядутся, отворяют широкия ворота настежь, толпы народа всякаго пола и возраста приходят смотреть на сговоренную чету и сушать песенки девушек:

Ты, мамочка, мамочка моя,
Ты камка мелкотравчатая,
Не давайся развертываться
Ни по атласу, ни по бархату,
Ни по аксамиту на золоте.
Как аксамит-то волю нету(?)
Хрущату камку развернуть,
Все узоры повысмотрел,
Все круги позолоченные.
Как барский сын волю взял,
Он Аннушку за руку брал
Ивановну за белую;
Он повел за дубовый стол
За скатерти бравыя.
За яства сахарныя.

Большая часть Галицких свадеб совершается осенью, а как в это время бывают самыя темныя ночи, то должно заметить, что Галицкия красавицы, которыя выходят днем не иначе, как закрывшись большим опахалом, и ставят в безчестие, если увидит их в лице мужчина, оставляют на эту пору азиятскую свою застенчивость.

Накануне дня, назначеннаго для бракосочетания, все невестины подружки собираются к ней в дом, топят баню и с песнями провожают ее туда. Там расплетают ей косу, а она, по обыкновению, плачет над нею, тогда как девушки поют песни:

Не трубушка трубила рано на заре,
То плакала свет Аннушка по русой косе.
Ах ты, моя косынка, русая коса!
Разобьют тебя косынку на шесть доль,
Заплетут тебя косынку на две косы…

Ввечеру же привозит туалет (небольшой ящик с зеркальцом), в котором положены башмаки, чулки, мыло, белила, румяна и другия мелочи, и дарить невесту, а та раздает эти безделки подружкам, которыя на девичнике споют ей в утехи:

Залетела пташечка
Во соловью клеточку,
За серебряну сеточку,
За золочену решеточку,
За жемчужину переплеточку;
А сама-то истоскуется,
А сама-то изгорюется…

Или:

Разлилась, разлелеялась
По лугам вода весенняя,
Унесло, улелеяло
Чадо милое, дочь от матери и проч.

В день свадьбы, лишь только начнут звонить к заутрене, невеста, вместе с молодыми родственницами своими идет в церковь служить молебен. Исполнив христинский долг и возвратясь домой, она испрашивает благословения у отца и матери. После этого укладывают приданое, которое, у достаточных, состоит из жемчужных уборов, парчевых и шелковых сарафанов, душегреек, полушубков и т.п.

Потом сбирают невесту под венец. Сначала чешут ей волосы, примачивая квасом, и брат ея, по старинному заведению, сам обувает ее, после чего надевает на нее парчевую юбку и шубу, опушенную куницами или соболями, не смотря на то, что свадьбы иногда бывают и в июне месяце; голову, сверх жемчужной поднизи, покрывают фатою. Для сбережения невесты от дурнаго взгляда и других ненароков, по старому поверью, сваха втыкает украдкою ото всех иголку в низ ея платья и подпоясывает поясом, выплетенным на подрбие сетки. После того уже надеются, что к ней не прикоснется никакое лихо; никакой дурной глаз не сглазит.

Таким образом убранная невеста дожидается жениха; он приезжает за нею в сопровождении священника и большаго поезда, состоящаго из холостых его родственников, которых невеста дарит ширинками или тому подобным, смотря по состоянию. Отправляясь в церковь, строго наблюдают, чтоб не проезжать ни под каким видом мимо дому жениха, делая часто для того большие объезды. Самая невозможность избегать этого поглазья почитается худым предзнаменованием.

По совершении священнодействия, все свадебные гости следуют за молодыми в дом жениха, где бывает уже приготовлен роскошный стол. Во время пиршества новобрачную крутят, т.е. свивают ей две косы, и надевают на голову огромный кокошник. Из-за четвертаго блюда отводят молодых на покой.

Молодой садится на постелю, и пред ним с рабскою покорностию и подобострастием стоит супруга его в ожидании приказаний. Тут, по завету блаженной старины, самовластный муж протягивает ногу, и молодая жена снимает с него сапоги. Из праваго выпадают деньги, а из леваго плетка, в намек, что от мужа она должна ожидать и награды и наказания. Свадебные пиры нередко продолжаются по две недели и более, а самые бедные не смеют праздновать менее шести дней.

Галичанка

Mы сказали уже, в похвалу Галицких горожанок, что оне более других придерживаются своего древняго наряда — особенно красиваго, когда видишь их в толпе мужчин, в разноцветных сибирках и кафтанах. Небольшая отмена в этом уборе против прежняго — в понижении кокошников, хотя высокие старинные также очень шли к румяным, круглым лицам Галицких красавиц. Богатая фата, большею частию прозрачная, коею оне покрываются, роскошно упадает на их стройныя талии, и развеваясь при малейшем вихре, то скрывает, то выказывает прелестныя формы. Кокошники кажутся большею частию из меднаго Кафинскаго жемчуга.

Из путешествий Павла Свиньина (1788—1839)
Источник: http://kostromka.ru/svinin/181.php

Головной убор мерянки, жительницы Алабужского городища 7 в. н. э.

Кокошник древнерусский головной убор

Археологические материалы по мерянским территориям Верхней Волги убедительно говорят о том, что женщины меря на голове носили не только венчики и очелья с височными кольцами, но и кокошники, которые мы знаем по поздней русской культуре 18-20 веков. Это высокие головные уборы на жёсткой основе. Название кокошник имеет финское происхождение: «кёкко» - курица, «кокош» - петух, эти старофинские термины применительные к домашней птице использовался наряду с привычными сегодня русскими как минимум до начала 18 века, а в поговорках сохранился и по сей день – подобно тому, как до сих пор используется в провинции термин «кока» - родная сестра матери.

Курица была у финских народов особо почитаемой птицей за её плодовитость, и такая ассоциативная привязка должна была способствовать выполнению женщиной в обществе её главной, репродуктивной роли.

Читать подробнее - http://merjamaa.ru/news/kokoshnik_merjanskij_kosmos/2010-11-12-99